Его пальцы безумно умело играли с ее телом, как с редким музыкальным инструментом. Люси не могла сопротивляться, тело требовало разрядки, и она почувствовала, как падает в пропасть. Люси закричала. Его пальцы все еще ласкали ее клитор, мягко ведя ее сквозь волны удовольствия, проходящие по ее телу.
– Милая, это было великолепно. Ты великолепна.
Данте обнял ее и мягко укачивал в своих объятиях. Медленно она опускалась с вершины блаженства в его надежные объятия. Она могла бы провести вечность в постели с этим потрясающим мужчиной.
Внезапно Люси оттолкнула Данте, испугавшись, что могла произнести эти слова вслух! Навсегда? У них не могло быть «навсегда»! Только «сейчас». Она только-только превратилась в уверенную в себе, сексуальную женщину. И у ее любовника была та еще репутация. Она не собиралась влюбляться в него, ради бога! Она же не настолько глупа.
Хотя для паники не было причин. Как только Люси начала вырываться из его объятий, он навис над ней и скользнул в ее пульсирующее лоно, которое все еще было очень чувствительным после сумасшедшего оргазма.
Столько удовольствия – боже! Мысли снова покинули ее голову. Когда он находился так глубоко в ее теле, она могла думать только о нем, о его могучем теле, о том, как он занимается с ней любовью. Ей оставалось только принять его.
– Данте! – прокричала Люси во весь голос. Ее руки неосознанно ласкали его спину.
Внезапно он достиг пика наслаждения, и Люси вновь упала в пропасть наслаждения, последовав за ним.
Он лежал на ней, тяжело дыша. Люси обняла его, закрыла глаза, наслаждаясь каждой минутой, каждым великолепным ощущением. Она поглаживала его затылок. На шее выступил пот, и это было приятно.
– А ты набираешься опыта, – неожиданно произнес Данте, выскальзывая из ее влажного лона.
Он прошел в ванную и закрыл дверь, ни разу не оглянувшись.
Люси открыла глаза. На низком потолке кабины танцевали тени. Сурово гудел двигатель самолета. Сердцебиение приходило в норму. За пеленой облаков, там, внизу, наверное, проплывал океан. Небо было ясным и бескрайним.
За последние два дня она сделала больше, чем за двадцать лет жизни. Но она не строила воздушных замков. Они с Данте только-только заключили сделку, а она уже видела тревожные сигналы в своем поведении. Неужели она наивно полагала, что сможет хладнокровно пережить эти псевдоотношения?