Поерзав в неудобном кресле, он неодобрительно осмотрел комнату, явно перегруженную украшениями. Его отец был как сорока: его привлекало все яркое и блестящее, и он обожал демонстрировать свое богатство. И в особенности это касалось женщин.
Джонас задумчиво провел рукой по волосам. Был ли испуг Равенны настоящим, когда он предположил, что Пирс спонсировал ее ради ее же женских прелестей? И что еще более важно – что заставило Джонаса прикасаться к ней? Он был поражен реакцией собственного тела, но в то же время это его словно завораживало. Он не мог припомнить, чтобы его привлекало так же сильно что-то, кроме удачных инвестиций.
Джонас вскочил на ноги, не желая оставаться в стороне от происходящего. Он нашел Равенну и Жискара в большой комнате, в которой доминировал огромный письменный стол. Они осматривали роскошную табакерку.
– Неплохая вещица. Вы можете выручить за нее сотню евро.
Антиквар стоял спиной к двери, так что Джонас не мог видеть, что именно он держит в руках, но разочарование Равенны было очевидным: плечи мгновенно поникли.
– Правда? Я думала, она стоит намного больше, – огорченно проговорила она.
Жискар обернулся, и Джонас заметил, что он колеблется: антиквар явно сочувствовал Равенне.
– Ну, может быть, чуть больше, мадемуазель Руджеро. – Он снова посмотрел на вещицу в своих руках. – Я вот что подумал… Я мог бы лично заняться продажей, у меня есть кое-какие контакты людей, которые могли бы заинтересоваться этими вещами.
– Правда? – В глазах Равенны засветилась надежда. – Это было бы замечательно, месье Жискар!
– Это наименьшее, что я могу сделать в таких печальных обстоятельствах. – Антиквар подошел ближе к Равенне, словно его притягивала ее нежная улыбка. – Вы можете называть меня просто Этьен.
Джонас с силой сжал пальцы на дверном косяке, когда эта парочка продолжила разговор как ни в чем не бывало, совершенно не обращая на него внимания. Язвительная колкость так и вертелась на языке, но он промолчал. Он наблюдал, как Жискар реагирует на несомненно талантливую игру, которую вела с ним Равенна, изображая жертву. Так вот в чем все дело. Эта женщина вовсе не невинная овечка, какой хочет показаться, она наглая и расчетливая стерва.
С того самого момента, как Равенна предстала перед Джонасом, он гадал, почему она так выглядит. Черный костюм был явно пошит на заказ, но он висел на ней, как мешок. Она походила на девочку, нарядившуюся в мамины вещи, особенно с короткой стрижкой ежиком, которая акцентировала черты ее лица и подчеркивала большие ангарные глаза.