Его губы изогнулись в презрительной усмешке, когда он обдумывал свое решение. Это было почти альтруизмом с его стороны. Она посмотрит в лицо последствиям своего преступления. Вне зависимости от конечного результата. Джонас с нетерпением ждал момента, чтобы взыскать свой долг.
– Теперь это, – мурлыкал Жискар, – предметы очень высокого класса. – Он остановился напротив шкафа с коллекцией старинной стеклянной посуды.
– Правда? – оживилась Равенна. До сих пор антиквар не увидел чего-то достаточно ценного, чтобы она смогла оплатить долги матери. – Думаете, они ценные?
Равенна особо не надеялась, что Жискар найдет хоть что-то достаточно дорогое, чтобы покрыть сумму, которую Сильвия сняла со счета Джонаса, но она рассчитывала, что средств от продажи хватит хотя бы для того, чтобы покрыть текущую задолженность.
– Мне нужно как следует изучить все предметы, но эта коллекция просто прекрасна. – Он сделал паузу, и волнение отразилось на его лице, когда он взял в руки графин тончайшей работы. – Прекрасная, прекрасная коллекция.
Равенна затаила дыхание, когда он открыл шкаф и потянулся за кубком.
– Боюсь, это не продается.
У нее за спиной раздался низкий голос, и она едва не подпрыгнула на месте от испуга. Равенна даже не заметила, как подошел Джонас.
– Обязательно нужно было подкрадываться? – Равенна тут же пожалела о своих словах, увидев его самодовольную ухмылку.
Вместо ответа, он повернулся к Жискару, осторожно державшему в руках графин.
– Это великолепно, – пробормотал Жискар по-французски.
– Да, так и есть. – Прежде чем Равенна успела его остановить, Джонас взял графин из рук француза и поставил его обратно в шкаф. – Но он не продается.
– Послушай…
– Кажется, твой список неверен, – перебил ее Джонас. Он взял из рук Равенны блокнот с перечнем предметов искусства и вычеркнул несколько позиций. – Содержимое этого шкафа – семейная реликвия, и она принадлежит наследникам моего отца, то есть мне. – Он взглянул в глаза Равенны. – Разве что ты хочешь и их тоже украсть.
– Я ничего не…
– Нет? – ухмыльнулся он.
– Нет. Очень странно, что адвокат твоего отца ничего не сказал о коллекции. Как я поняла из завещания, вся обстановка квартиры теперь принадлежит моей матери.
– Но ее здесь нет, – обманчиво мягко проговорил он. – И адвокаты не смогли с ней связаться.
Равенна покачала головой:
– Она раздавлена горем, она скорбит. Сейчас она просто не в состоянии справиться с текущими делами.
– Именно поэтому она оставила здесь тебя, чтобы ты все распродала?
Равенна закипела от злости. Он говорил с таким презрением, будто она потворствовала воровству. Но ведь она хотела именно этого: чтобы Джонас поверил в то, что она причастна к пропаже денег. Ради мамы.