У Равенны был всего один мужчина, веселый, милый, привлекательный, и все же с ним она не испытывала ничего подобного. Рядом с Джонасом ей казалось, что она наконец-то нашла свое место, что она больше не аутсайдер на обочине жизни.
Джонас отнес сонную Равенну наверх. Для такой высокой женщины она весила на удивление мало. Была в ней какая-то хрупкость, которая притягивала его.
Джонас направился в свою спальню, а она так и не пошевелилась. Циник в нем хотел верить, что это лишь искусная игра, но он видел, как ошеломил ее этот опыт. Он чувствовал, как она содрогается от наслаждения, и это не оставило его равнодушным. Он никогда не испытывал ничего подобного. Как будто ее страсть растопила его сердце и превратила в кого-то совсем другого.
Он уже понял, что Равенна была увлекающейся натурой. Знай он, что эта энергия многократно возрастает при сексуальном возбуждении, он бы воспользовался ситуацией еще в Париже. Секс – вот что ему было нужно.
Он осторожно положил Равенну на кровать, и что-то незнакомое всколыхнулось в его груди, когда он смотрел на нее сверху вниз. Нежность… Он протянул руку, чтобы осторожно провести пальцами по ее щеке, и вспомнил тот изумительный момент, когда они вместе достигли оргазма. Джонас отдернул руку. Даже спящая, Равенна была для него опасна.
Он убеждал себя, что и с другими женщинами испытывал то же самое. Он ощущал себя по-другому только потому, что прежде не испытывал столь сильного возбуждения. Джонас кивнул, довольный собственными объяснениями. Он знал, чего хочет от Равенны, и это вовсе не чувства. Он никогда эмоционально не привязывался к женщинам и сейчас не собирался начинать.
Когда речь зайдет о его эмоциях, он будет испытывать их к своей жене. Идеальная женщина, соответствующая его высоким требованиям: прекрасная хозяйка, любящая мать, успешная женщина и верная супруга. Но впервые при мысли о будущей жене Джонас не испытывал радости.
Он посмотрел на Равенну, заметив красное пятно от щетины на ее щеке и след от пальцев на бедре, когда он вонзался в нее на пике наслаждения. Джонас испытал примитивное удовлетворение оттого, что оставил на ней свои отметки.
Это всего лишь страсть! Не стоит путать ее с долгосрочными планами. Лишь эти планы сохраняли его рассудок, когда он был пешкой в руках родителей. Его семья, его женщины – все они хотели от него только то, что он мог им дать. Никому не нужен был он сам.
Он посмотрел на спящую Равенну и снова почувствовал возбуждение. Он вспомнил, как горели ее глаза на пике оргазма, но еще больше ему запомнился тот мягкий свет в ее взгляде, когда она притянула его к себе дрожащими руками. Она не хотела ничего получить от этих объятий. Наоборот, она делилась с ним чем-то сокровенным, и Джонас не мог припомнить момента лучше, чем эти мгновения в ее объятиях.