Аполлон пришел в ярость, подумав о том, что после развода Пикси сойдется с другим мужчиной. Он испытывал к ней странные, собственнические чувства, и это его беспокоило. По непонятной причине он чувствовал ужасную усталость, словно только что поднялся на гору.
– Кстати, через несколько недель на острове будет большой праздник, – объявил Аполлон, желая сменить тему. – Я организовал его в прошлом месяце.
– Спасибо, что хоть предупредил меня, – съязвила Пикси.
– Я пригласил друзей и родственников, чтобы отпраздновать наш брак. – Аполлон усмехнулся. – Это будет маскарад.
– О боже… – сонно пробормотала Пикси и уткнулась лицом в подушку, поворачиваясь к Аполлону спиной.
– Я позаботился о наших костюмах, – сказал Аполлон с гордостью и облегчением по поводу того, что ей не придется об этом беспокоиться.
– Я знаю, что ты все предусмотрел. Ты помешан на контроле.
Аполлон вдруг заволновался, не упадет ли Пикси с дивана во время сна. Он впервые в жизни так сильно о ком-то беспокоился, кроме своего отца.
* * *
Аполлон лег в постель на рассвете. Пикси не спала. Она лежала и наблюдала за игрой лунного света и теней. Она слушала, как Аполлон принимает душ, видела, как он голышом шагает к кровати.
Он тихо улегся на кровать, с трудом сдерживая возбуждение. Пикси беременна, и он не имеет права к ней прикасаться. Но она зажгла огонь в его душе, когда они впервые занимались сексом. И погасить этот огонь может только она. Аполлону было не по себе: он всегда относился к сексу как к развлечению. Если ему хотелось какую-то женщину, он наслаждался ею определенное время, а потом находил ей замену. А теперь по необъяснимой причине такая тактика казалась ему скучной.
Пикси слегка передвинулась и коснулась рукой его плеча.
Он повернулся к ней лицом, его глаза блестели в лунном свете.
– Мы не должны, – выдохнул он с внезапным удивлением.
– Не глупи, – прошептала Пикси и погладила его по животу. – Я беременна, но я не развалюсь на части.
Громко простонав, Аполлон опустился на Пикси и жадно поцеловал ее в губы.
– Вот так-то лучше, – самодовольно заметила Пикси и погладила пальцами его влажные взъерошенные волосы. Она была в восторге от того, что он по-прежнему хочет ее.
– Не двигайся, – приказал Аполлон, прижимая ее к подушкам. – Я все сделаю сам, куколка моя.
Их близость, как обычно, была восхитительной. Удовлетворенная и уставшая, Пикси заснула в объятиях Аполлона.
Обнимая ее, он с удивлением понял, что ему начинают нравиться подобные нежности. Он коснулся ее живота широкой ладонью. Он вдруг задался вопросом, хватит ли у него смелости бросить собственного ребенка и не воспитывать его. Вспоминая, как хорошо и приятно ему было с отцом, Аполлон почувствовал почти животную потребность быть рядом со своим малышом.