Дэниел отшатнулся. Люс двинулась за ним, делая шаг вперед, едва он, вытаращив глаза, отступал назад. Вероятно, это его напугает, ну и что? Он напрашивался на эту отповедь всякий раз, когда смотрел на нее со снисхождением.
– Я знаю латынь и французский, а в средней школе три года подряд побеждала на ярмарке научных проектов.
Люс оттеснила его к ограждению дорожки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ткнуть пальцем ему в грудь. Она еще не все сказала!
– Еще я решаю воскресные кроссворды, иногда меньше чем за час. Отлично ориентируюсь на местности, хотя и не всегда справляюсь с ситуациями, касающимися парней.
Она сглотнула и мгновение помолчала, переводя дух.
– И когда-нибудь я планирую стать психиатром, который по-настоящему выслушивает пациентов и помогает им. Ясно тебе? Поэтому не стоит разговаривать со мной так, словно я тупая, чего-то не понимаю, только потому, что я не в состоянии расшифровать твое непредсказуемое, дикое, то пылкое, то холодное и, честно говоря, – она прямо взглянула на Дэниела и вздохнула, – по-настоящему обидное поведение.
Люс смахнула слезу со щеки, сердясь на себя за то, что так разволновалась.
– Помолчи, – велел Дэниел, хотя произнес это мягко и нежно. К их общему удивлению, девушка повиновалась.
– Я не считаю тебя глупой. Он зажмурился.
– Думаю, ты самый умный человек, которого я знаю. И самый добрый, – он сглотнул и открыл глаза, посмотрев прямо на нее, – и самый красивый.
– Прошу прощения? Он отвернулся к океану.
– Я просто так устал от этого, – пробормотал он. Его голос действительно звучал измученно.
– От чего?
Дэниел перевел на нее взгляд, крайне печальный, будто потерял нечто бесценное.
Дэниел, которого она знает, хотя не может объяснить, откуда и каким образом.
Дэниел, которого она любит.
– Ты можешь мне хотя бы намекнуть, – прошептала Люс.
Он покачал головой. Его губы по-прежнему были такими близкими, а выражение глаз – таким притягательным. Почти как если бы он сам захотел, чтобы она сделала первый шаг.
Она содрогнулась от волнения, когда привстала на цыпочки и подалась к нему. Накрыла ладонью его щеку. Он моргнул, но не отстранился. Люс двигалась медленно, так медленно, будто опасалась испугать его, с каждой секундой все больше цепенея. А когда они уже были так близко, что ее глаза едва не начали косить, она зажмурилась и прижалась губами к его губам.
Только мягчайшее, легкое, словно перышко, касание связывало их, но пламя, которого она никогда прежде не ощущала, струилось по жилам. Ей хотелось большего, и только Дэниел мог это дать. Было бы чересчур требовать, чтобы он нуждался в ней так же, заключил в объятия, как неоднократно случалось в ее снах, чтобы ответил на ее жаждущий поцелуй еще более пылко.