– Дэниел, – окликнула она, мягко отстраняя его плечи, чтобы взглянуть ему в лицо. – Почему ты мне раньше не сказал, что ты ангел? К чему все эти разговоры о проклятиях?
Он впился в нее тревожным взглядом.
– Я не сошла с ума, – заверила его Люс. – Просто интересуюсь.
– Я не мог тебе рассказать, – объяснил Дэниел. – Тут все взаимосвязано. До сих пор я даже не знал, что ты в состоянии сама это выяснить. Если бы я сказал тебе это слишком рано или в неподходящее время, тебя бы вновь не стало и опять пришлось бы ждать. А мне и так уже пришлось ждать чересчур долго.
– Как долго?
– Не настолько, чтобы я успел забыть, что ты стоишь чего угодно. Любой жертвы. Любой боли.
Дэниел на мгновение прикрыл глаза. Потом открыл. Перевел взгляд на Пенн и мисс Софию.
Пенн сидела, прислонившись спиной к замшелому черному надгробию, подтянув колени к подбородку, и вдумчиво грызла ногти. Библиотекарша стояла, уперев руки в бока, с таким видом, будто ей есть что сказать.
Дэниел отступил на шаг назад, между ним и Люс тут же пронесся порыв холодного воздуха.
– Я все еще опасаюсь, что ты в любую минуту можешь…
– Дэниел… – с упреком окликнула его мисс София.
Он отмахнулся.
– Для нас быть вместе не так просто, как тебе бы хотелось.
– Конечно же, нет, – признала Люс. – То есть ты ангел, но теперь, когда я это знаю…
– Люсинда Прайс.
На этот раз Люс оказалась объектом гнева мисс Софии.
– То, что он хочет сказать, тебе не понравится, – предупредила учительница. – И, Дэниел, ты не имеешь права. Это убьет ее.
Люс покачала головой, озадаченная заявлением мисс Софии.
– Думаю, я способна пережить немного правды.
– Это не «немного правды», – возразила библиотекарша, выступая вперед и вставая между ними. – И ты этого не переживешь. Как не переживала в течение тысяч лет после Падения.
– Дэниел, о чем она говорит?
Люс потянулась было к его запястью мимо мисс Софии, но та ей не позволила. В животе у девушки свернулся сухой клубок нервов.
– Я способна это выдержать, – настаивала она. – Не желаю больше никаких тайн. Я люблю его.
Она впервые сказала это вслух кому бы то ни было. И единственное, о чем сожалела, так это о том, что обратила три важнейших слова к мисс Софии, а не к самому Дэниелу. Девушка обернулась к нему с сияющими глазами.
– Это правда, – подтвердила она. – Я люблю тебя.
Хлоп.
Хлоп. Хлоп.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Неторопливые громкие аплодисменты раздались в зарослях деревьев позади них. Дэниел вздрогнул и обернулся, напрягшись. Люс захлестнул прежний страх. Она буквально оцепенела от ужаса перед тем, что он увидел в тенях, еще раньше, чем сама туда взглянула.