Пенн легонько постучала ей по лбу.
– Эй, там, ау? В библиотеку, как я писала в записке.
Она заметила недоумевающее выражение на лице Люс.
– Ты не получила ни одной моей записки?
Пенн разочарованно шлепнула себя ладонью по бедру.
– Я отдавала их Тодду, чтобы он передавал Кэму, а тот – тебе.
– Пони-экспресс[8].
Между девушками вклинился Кэм, протянув два сложенных клочка бумаги.
– Не морочь мне голову. Твоя лошадь что, от изнеможения пала в дороге? – фыркнула Пенн, выхватывая записки. – Я передала их тебе примерно час назад. Почему так долго? Надеюсь, ты их не читал.
– Разумеется, нет.
Оскорбленный Кэм прижал ладонь к широкой груди. На его среднем пальце поблескивало широкое черное кольцо.
– Если помнишь, у Люс были неприятности из-за переписки с Молли.
– Я не переписывалась с Молли.
– Тем не менее, – заключил Кэм, отобрав записки у Пенн и наконец передав их Люс. – Я всего лишь проявил осмотрительность в твоих же интересах. Ждал подходящей возможности.
– Ну спасибо.
Девушка убрала бумажки в карман и, посмотрев на подругу, пожала плечами: дескать, что тут поделаешь?
– И коль скоро речь зашла о подходящем моменте, я на днях побывал снаружи и увидел вот это.
Он достал маленькую красную бархатную коробочку, открыл и показал ее Люс.
Пенн высунулась из-за ее плеча, чтобы тоже взглянуть.
Внутри лежала маленькая круглая подвеска на тонкой золотой цепочке. К ее центру спускалась прорезная линия, наверху красовалась крохотная змеиная головка.
Люс подняла глаза на Кэма. Он что, смеется над ней?
Кэм коснулся подвески.
– Я подумал после того случая, ну, словом, хотел помочь тебе посмотреть в лицо своему страху, – объяснил он, побаиваясь, что она не примет подарка.
А следует ли ей его принимать?
– Только в шутку. Мне просто понравилось. Единственная в своем роде вещица, и она напомнила мне о тебе.
Единственная в своем роде. И очень красивая. Люс странным образом ощутила себя недостойной.
– Ты ходил за покупками? – неожиданно для себя поинтересовалась она, поскольку обсуждать, как он выбрался за территорию школы, оказалось легче, чем спросить: «А почему обо мне?». – Я думала, весь смысл исправительной школы в том, чтобы все мы намертво тут застряли.
Кэм слегка вздернул подбородок и улыбнулся одними глазами.
– Есть способы, – тихонько сообщил он. – Когда-нибудь посвящу тебя. Я мог бы показать даже сегодня ночью.
– Кэм, милый, – окликнул голос откуда-то сзади. Габби.
Похлопала его по плечу. Тонкая прядка надо лбом была заплетена во французскую косичку и заколота за ухом, словно небольшой изящный ободок. Люс с завистью уставилась на нее.