– Ты думаешь, что невозможно жить с этим на совести? И заботиться только о себе? – спросила она. – Видишь, у меня получилось. В те ночи, когда боль становится нестерпимой, я прихожу сюда. Отпускаю волчицу с привязи, чтобы она немного побегала, снимаю с нее шоры, чтобы она не ослепла. Волку все равно, продал ты свою душу или нет. Она меня любит. А я люблю ее. И это дает мне силы жить.
Голубка отпустила волчицу, подошла ко мне, крепко стиснула мои плечи.
– Ты можешь стать такой, как я, – сказала она. – У тебя будет хорошая еда и одежда. А если захочешь, сможешь приходить со мной сюда по ночам, когда будет бессонница. Иногда я даже чувствую себя здесь счастливой.
Я посмотрела на нее, в ее глаза, похожие на разбавленное молоко.
– Я не верю в это.
Голубка отпустила меня и села на табурет.
– Ты что, предпочитаешь лежать в кровати и плакать?
– Нет. Я хочу спасти моего друга и мою сестру. И всех детей, хоть они мне и не больно нравятся. Это не их вина, что они ведут себя как звери.
Она вздохнула.
– Ничего у тебя не получится, разве ты этого не понимаешь?
– Нет, я спасу их! Дай мне ружье!
Голубка рассмеялась пустым затравленным смехом.
– Я не могу этого сделать. Ну, идем назад.
– Нет! – Я встала у двери, загораживая ей путь. Она рассердилась и сказала громче:
– Не надо было приводить тебя сюда! Я надеялась, что ты поймешь.
– Никогда я не пойму, как можно держать детей пленниками, зная, что это неправильно.
– Я сделала свой выбор!
– Ты можешь изменить его!
– Нет. Слишком поздно. Ведь я согласилась стать дочерью Белоголового.
– Ты же ею на самом деле никогда не была! Ты не такая, как он. Родство – оно не в цвете волос.
Голубка заплакала и опустилась на пол. Она перебирала свои волосы, которые поблекли и побелели от страха, а потом посмотрела на меня.
– У тебя красивые волосы, – проговорила она. – Черные как уголь.
– То, что связано с углем, не может быть красивым, – ответила я. – Пожалуйста, помоги мне.
Она улыбнулась, продолжая гладить свои волосы.
– Мои тоже были красивые. Хоть в это и трудно теперь поверить. Но они не были черными.
– Они были каштановые?
– Нет, рыжие. Густые и блестящие, словно золото.
Я внимательно посмотрела на нее и вдруг вспомнила:
– Я знаю одного человека, у которого волосы точь-в-точь как у тебя.