– Извини, не хотела пугать тебя.
Я вошла и закрыла за собой дверь.
– Чем занимаешься?
Эйнар вздохнул и покачал головой.
– Да вот птенец не желает выходить, – пожаловался он и кивнул в сторону горы старого хлама на полу: черпак, спутанные сети, старый ящик для рыбы и все такое.
– Целый день упрямится. Я же говорил, что тебя он лучше слушается.
Мы помолчали немного, стояли и смотрели на пол. Ну и, может, иногда друг на дружку.
– Почему ты вернулась? – спросил Эйнар.
– Потому что это был ты, – ответила я.
– Что?
– Это ведь ты нашел меня на льду.
Эйнар издал нечленораздельный звук, который должен был выразить удивление.
– Нет, не я, – буркнул он.
– Теперь понимаю, почему тебе так важно, чтобы мама не увидела цыпленка, – сказала я. – Она страшно рассердится, если узнает правду. Может, даже велит тебе от него избавиться.
Эйнар вздохнул, попытался возразить, но не смог.
– Потому что Железная Анна строго-настрого запретила тебе одному выходить в море, верно? А я тут недавно услышала кое-что о китовых курах, чего раньше не знала. Оказывается, они не водятся на этом острове.
– Ну, хорошо, – кивнул Эйнар, – это был я.
Он выглянул за дверь проверить, не вернулась ли домой Железная Анна.
Потом сел на пол и посмотрел на меня. Взгляд его был серьезен.
– Ты много болтаешь, вот что, – проворчал он. – Ты поселилась в нашем доме и ела наш суп, а потом заявила, что я не должен учить птенца работать и что сам обязан ловить себе селедку. А ты знаешь, что такое голодный год?
– Знаю.
Эйнар помолчал, посмотрел на старье, за которым прятался цыпленок.
– Китовая курица всегда найдет рыбу. Для них не бывает голодных лет.
– Может, и так.
Он снял амулет, который носил на шее, – тот, что получил от Железной Анны, когда погиб его отец.
– Мама велела мне носить его и никогда не забывать, что мой папа погиб из-за сельди, – сказал он.
– Из-за сельди?
– Да, – кивнул Эйнар. – Из-за сельди.
Он коснулся кулона – это был маленький рыболовный крючок, совсем как настоящий, потрогал указательным пальцем его острый кончик.
– Мне было тогда четыре года. От острова ушла вся рыба, всем семьям пришлось туго. Папа испугался. Если вы живете за счет рыбной ловли, а рыба вдруг пропадает, тут уж испугаешься. Раз за разом он вытягивал из моря лишь водоросли. Но однажды, когда я поплыл с ним снимать сети, в них оказалась одна селедка. Маленькая жалкая рыбешка. Папа страшно обрадовался, сказал, что эта рыба для меня. Только для меня. Но селедка извернулась и выскочила из сети. Папа потянулся, чтобы поймать ее, и упал за борт. Я был слишком мал, чтобы помочь ему. – Эйнар сглотнул. – Теперь моя мама хочет, чтобы я носил этот амулет как напоминание.