Я осторожно улыбнулась девочке-соседке. Она не ответила, только посмотрела на меня, как на какое-то странное существо – рыбу с двумя головами или что-то в этом роде. Но на самом деле странного во мне было лишь то, что я еще пока оставалась ребенком из другого мира и выглядела так, как и они сами когда-то в прежней жизни, пока угольная пыль не выкрасила их всех в черный цвет.
Я повернулась к мальчику, лежавшему с другой стороны от меня.
– Зачем надо сортировать уголь?
Сначала он ничего не ответил, но потом откашлялся, кивнул в сторону пустой кровати и спросил:
– Ты, что ли, сестра той малявки?
Я кивнула, радуясь возможности поговорить.
Мальчишка скорчил мину, словно показывая, какой он умный, что догадался.
– Вы похожи, – сказал он. – Она еще не скоро придет. Ей приходится каждый вечер сортировать уголь. Она сильно кашляет.
– Это неудивительно, – ответила я. – Она же намного меньше всех тут. Разве не честнее всем сортировать уголь по очереди?
Мальчик усмехнулся, словно я сказала что-то смешное, и другие дети, которые это услышали, тоже заулыбались.
– Тише там! – гаркнул Баранья Башка.
Девочка, сидевшая на койке рядом с кроватью Мики, решилась украсть у нее немного гороха, а потом забралась к себе на матрас. Пират неодобрительно зыркнул на нее. Но как она ни старалась скрыть это, я прочитала ликование в ее глазах. Как много здесь значила жалкая горстка гороха!
Ждать пришлось долго, в этом, по крайней мере, зеленоглазый мальчишка оказался прав. Мои соседи уже заснули, когда дверь наконец отворилась и вошла Мики в сопровождении Голубки.
Но я не испытала радости, увидев ее. Наоборот – от злости у меня комок подкатил к горлу, а подбородок задрожал от подступивших слез. Моя Мики! Самая маленькая, самая черная и оборванная из всех, хотя наверняка она попала сюда последней! Ни у одного из детей, которых украли и привезли в шахту, чтобы они ползали в темноте, добывая уголь, ни у кого не было такого отчаяния в глазах. Она была вне себя от страха, моя маленькая сестренка.
– Мики, – позвала я.
Она обвела взглядом полутемную комнату. Увидев меня, она несколько раз моргнула, видимо, не веря своим глазам, а потом расплылась в улыбке. Как же я обрадовалась! Она бросилась ко мне и обняла за шею.
– Это ты, Сири? – прошептала она мне на ухо.
– Да, – прошептала я в ответ. – Прости меня! Прости, что я послала тебя одну собирать эти дурацкие ягоды.
Мики разжала руки и присела на корточки.
– Сири, сапоги мне малы, – пожаловалась она. – Мне нужны новые.
Я покачала головой: она не изменилась – только вот ноги выросли чуть-чуть. Как она может говорить о таких пустяках!