Необычное стечение обстоятельств, еще более необычная сущность пришельцев и, главное, собственное неистребимое любопытство покоя не давали:
— Я слышала, что представителей вашего народа иногда встречали в городах… в домах свиданий? Стало быть, тепло наших женщин для вас не в новинку…
Фу-ух… Совсем распоясалась! Дальше мысленно одернула себя: мало того что негоже приличной леди вести с мужчиной подобный разговор, так еще и выставила себя в дурном свете, будто пыталась выяснить моральный облик кавалера, на которого глаз положила. Сама бесстыдница!
Все-таки мало меня гувернантки за длинный язык и любопытный нос отчитывали. А вот умнице Алекс доставались исключительно похвалы за безупречные манеры.
Для полноты ощущений рядом с нами объявился Хал и, с интересом посмотрев, тоже высказался:
— Будучи элементалями, мы все равно со временем становимся взрослыми половозрелыми особями. И накапливаем любой полезный опыт, в том числе взаимодействия разных полов. Что касается людей, то в этом случае для нас было крайне важно выяснить возможность полного и всестороннего…
— Простите, лары, — остановила я обсуждение неподобающей темы, — это был неприличный вопрос.
По-моему, я покраснела до корней волос. Даже жарко стало.
— Никаких извинений, леди Оливия, и неудобств, — спокойно отозвался Хал. — Вам жизненно необходимо узнать о нас как можно больше. Времени достаточно, почему бы не выяснить интересующие вас житейские подробности, а заодно не обогатить наш опыт?
— Ваши женщины щедро делятся теплом! — По другую сторону саней возник Тьюго, отчего Хейго насторожился, вероятно, ожидая откровений-сюрпризов. И не ошибся. — Поэтому мы можем легко забрать себе часть их живительного тепла.
«Крадете!» — про себя укорила темных, наверняка не спрашивавших разрешения у людей. А вслух изъяснилась витиевато:
— Вы, лар Тьюго, недавно называли риирцев ледышками. И по вашим словам, напрашивается вывод, что тепло для вас ценность, которую приходится, скажем, заимствовать у других?
Хейго притянул меня к себе, прижал, как будто я собралась из мешка выскочить.
— В форме элементаля мы все мерзнем. — Его голос прозвучал непривычно, словно ветер с песком по сухим листьям пронесся. — И лишь в физической форме можем немного согреться…
Он хотел продолжить и явно подбирал слова, но я удивленно выпалила:
— Духи… мерзнут?! Как это возможно? Мне кажется, в стремлении поживиться теплом вы тоже похожи на белых!
И попала в перекрестье разноцветных взглядов. Темные молча смотрели на меня, не торопясь опровергать обвинение, пока материализовавшийся «дух», беззастенчиво обнимавший меня на людях, не взялся пояснить: