— А что изменится в сравнении с моим теперешним положением? Ошибся один — мой дед. Но за его ошибку заплатили все Малина. Вся Цветана! Мой отец в первой линии сдерживал натиск белых. Давал возможность уйти своим подданным, защищал не только свою семью, но и народ. А мы? Мы поднимали земляные валы, отдавали все силы, чтобы задержать нашествие. Из-за этого моя сестра столкнулась лицом к лицу с белым, а потом несколько дней умирала, по капле отдавая душу и замерзая.
Я всхлипнула, не сдержав уже ярости:
— А вы?! Вы, кузен моей матери, выгнали ее на улицу, как нищенку, бросили на произвол судьбы двух несчастных, обездоленных женщин. Вы же знали, что вдовствующая королева и принцесса вряд ли смогут выжить в столице без поддержки. Вы знали, что мама слишком гордая, а боли и потерь слишком много, чтобы выдержать.
— Из-за вашего рода погибает весь мир. Вы должны…
— Должна? — Я удивленно уставилась на величественного дядюшку. — Единственное, что я была должна — скрыть, что нашла маму повесившейся в сарае нашего дома после того, как вы выгнали ее, прилюдно плюнув под ноги. Должна была похоронить маму в тихом месте, чтобы ее бедная душа обрела покой. Соблюсти традиции и предать ее земле не как проклятую дважды, своим народом и богами, а как добрую, праведную, верующую женщину, которой не хватило сил жить дальше. Я должна была выживать, когда весь мир отказался от меня и возненавидел. Строить свое будущее… одна. В восемнадцать лет, не имея за душой ничего, кроме нескольких тряпок и этой шубки, захваченных во время побега. Ваше величество, никому я ничего не должна! Вы сами, лично, провозгласили, что род Малина проклят и мертв для этого мира. Да будет так!
Я глухо рычала, опираясь кулаками на стол перед Его Королевским Величеством. Немыслимо!
— Ты должна! Можешь понять, что король не имеет права на слабину? А вы… ваш род виновен в нашествии монстров, — настаивал он.
— Сколько раз случались подобные истории в прошлом? — Я задрала подбородок, теперь будто взирая на него свысока. — Когда кровожадные правители сталкивали между собой народы, когда стирались с лица Эйра целые королевства. А что потом? Династический брак — и мир, дружба, заздравный кубок.
— Тут совершенно другое дело! — жестко парировал Бариус Семнадцатый.
— Три года назад вы об этом не знали. Но без колебаний и сомнений отказались от родственной ветви, быстро вычеркнув нас из жизни. А сейчас хотите, чтобы ради вас я вновь вернулась туда? Посылаете меня ради вас на смерть? — Мой голос дрогнул, столько горечи и обиды накопилось. — Вы не можете заставить меня…