— Давайте спустимся вниз и там… переговорим. Здесь слишком холодно и ветрено, — проскрипел советник, по-стариковски опираясь на толстую палку из дорогого полированного дерева. — А ваш пес пока побегает во дворе.
Оглянувшись на шум, я увидела Пушистика, с азартом несущегося за кудахтавшей курицей, неизвестно зачем вылезшей из теплого курятника. Но тут наперерез им выскочил разгневанный петух, саданул клювом моего проглота по носу. Дальше уже пес-переросток, обиженно заскулив, улепетывал от воинственной птицы. И смех и грех.
— Никакого воспитания у собаки, — тихо проворчал советник, осуждающе качая седой головой.
— Ему только год, ваша светлость, — заступилась я за пострадавшего от «пограничной» живности питомца. Сама же, к собственному стыду, мысленно согласившись с замечанием.
Лорд Хортус наставительно заметил:
— Хорошего защитника воспитывают до года, далее — бесполезно!
Я промолчала, стиснув зубы. Не признаваться же, что меня попросту обманули и вместо комнатного песика всучили будущего лохматого переростка. И что понятия не имела, как тренируют больших сторожевых собак, поэтому положилась на доброе отношение и любовь к Пушистику. Он платил мне той же монетой, хоть порой вел себя несносно.
Мой недовоспитанный защитник, видимо, по незнанию территории форта путаясь в направлении, пронесся мимо. Кажется, ему все равно, от кого бегать. Хоть от петуха. Лишь бы бегать, а не сидеть чинно в помещении да смотреть на хозяйкины примерки. Как я его понимаю!
В темный провал лестницы, ведущей в подвал, я ступила с содроганием. И причина тому — события трехлетней давности, появление белых в нашем мире из портала, открытого в подземелье. Но на первой же площадке почувствовала, что снизу потянуло сухим теплом. Путь освещали масляные лампы.
— Эти подвалы остались от старого здания. Их раньше использовали под лазареты, особенно когда раненых было много, поэтому здесь сухо и… чисто, — словно подслушав мои мысли, сказала Нина, спускавшаяся за мной.
Зачем ее приставили ко мне? Для присмотра, чтобы не сбежала? Или для соблюдения приличий — правила, по которому незамужняя аристократка не может обойтись без компаньонки? Споткнувшись, я с горечью усмехнулась: «Точно старуха раздражаюсь, брюзжу, ворчу… Хорошо еще, что про себя, а то образ был бы полным».
Мы спустились в довольно большое помещение с тщательно подметенным, утоптанным полом и каменными стенами, освещаемое несколькими лампами, подвешенными за крючья к толстым деревянным балкам. А вот гроб, установленный на длинном столе в центре этого подземного «зала», я увидеть не ожидала. Более того, стеклянный, с золотыми гранями, блестевшими в свете ламп, и искусной рунической вязью. Догадавшись, что это за гроб, я потрясенно воскликнула: