— Я бы сказал — итальянцы с турками. — Николай Александрович вздохнул. — И хорошо воюют, знаешь ли! Мы уже просили их остановиться и назвать условия, на которых Рим готов прекратить войну. Слишком хорошо воюют! — повторил он.
— Отчего же слишком?
— Оттого, что на Балканах теперь думают: если турок так легко побить, чего же мы сидим? И прикидывают: не пора ли тоже крепко взять Турцию за горло и припомнить старые обиды?
Интересы императрицы ограничивались домом и детьми: Küchen, Kinder, Kirchen, пресловутое немецкое правило трёх «К». Газет она не читала, книжки — только духовные и мистические, да ещё романы. О событиях в мире узнавала от мужа, который нечасто бывал расположен рассказывать.
Николай Алексанрович старался оградить семью от внешнего мира: довольно того, что ему приходится каждый день окунаться в дела страны и хитросплетения международной политики. Тяжела ноша государя, утомительна и неблагодарна. А жена с детьми пусть живут спокойно и счастливо.
— Нам тоже нельзя сидеть сложа руки. Ведь там кто? — сказал император и четырежды звякнул остриём серебряного фруктового ножа по фарфору, обозначавшему Балканы. — Сербия, Черногория, Болгария и Греция. Все наши, православные.
Перед замужеством Алисе Гессенской пришлось перейти в русскую ортодоксальную веру: жене наследника престола недостаточно быть просто христианкой. Тогда же она сменила имя и превратилась в Александру Фёдоровну. Родные звали её Аликс — домашнее прозвище стало мостиком от Алисы к Александре.
— Будет очень хорошо, — добавил Николай Александрович, — если они перестанут что-то выдумывать сами по себе, а объединятся в Балканский союз. Мы это приветствуем…
— Союз против кузена Вилли?
Так Александра Фёдоровна по привычке называла германского кайзера Вильгельма Второго: их матери были родными сёстрами.
Николай Александрович кайзера не любил — ни как родню, ни как политика. Пару лет назад он даже объехал Берлин стороной, совершая официальный вояж к своему кузену Джорджи — британскому королю Георгу Пятому. У Вилли Гогенцоллерна хватило наглости предъявить ультиматум: либо Россия признает аннексию Боснии и Герцеговины, либо германская армия поддержит австрийское вторжение в Сербию!
— России выгоден союз и против Вилли, и против Франца-Иосифа, — напомнил Николай Александрович про дряхлого Габсбурга, императора Австрии и короля Венгрии. — Турки-то нам не помеха, отзовём оттуда посла — и всё! А вот эти…
Он придвинул к себе блюдце, обозначавшее Турцию, и принялся срезáть над ним с яблока кожуру аккуратной длинной спиралью. Императрица продолжала слушать про то, как российские дипломаты подталкивают Сербию, Черногорию, Грецию и Болгарию к созданию союза, а сама Россия тем временем копит силы против Австрии и Германии.