Входя в дом, оглянись

Артур Гордеев, двадцатипятилетний мужчина, высокий, ладный, поджарый, коротко стриженный, резкий в движениях, с несколько иссушенным лицом, дождался, когда автобус остановится, спрыгнул на землю, перебросил с руки на руку небольшую тугую сумку и огляделся.

Было раннее утро. Окраинная улочка города еще не проснулась, на прибитых придорожной пылью листьях блестела крупная роса, за заборами одноэтажных домов лениво и необязательно перебрехивались собаки, по широкой трассе тяжело проносились черные от копоти трейлеры, ползли перегруженные автобусы, перестраивались из ряда в ряд нагловатые легковушки.

Поодаль от остановки мигало непогашенной неоновой вывеской придорожное кафе «Бим-Бом».

Артур бросил взгляд на молодую женщину, которая мыла ступеньки продуктового магазина, и направился к ней:

— Доброе утро.

— Закрыто еще, — огрызнулась деваха. — Через полчаса начну торговать.

— Я спросить.

Деваха разогнулась, убрала от лица волосы:

— Ну?

— Широкая, дом шестнадцать, в какую сторону?

— К Савостиным, что ли?

— К Савостиным.

Продавщица внимательно посмотрела на парня.

— К Михаилу или к Антонине?

— К Антонине.

— Как бы не ушла уже в кафе. — Молодка снова смахнула волосы. — Трансформаторную будку видишь?.. Вот сразу за ней.

— Благодарю.

Артур зацепился плечом за мокрую от росы ветку, стряхнул влагу с рубахи, затем неожиданно отчебучил лихой и пластичный танец, послав продавщице воздушный поцелуй.

— Гля, какой кавалер! — удивленно засмеялась она, крикнула, с бабьим интересом глядя вслед: — Если калитку не откроют, заходи прямо во двор. Собаки у них нет, а Михаил, видать, спит.

— Будем иметь в виду, мадам.

— А не добудишься, давай ко мне!.. Тут у меня и чай, и кофий, и даже перекусить найдется.

— Зовут-то тебя как, красавица?

— Нина Ивановна! А можно просто Нина. Я тут хозяйка. А тебя как?

— Забыл! Вспомню, скажу.

Дом Савостиных был спрятан за высоким глухим забором, с улицы виднелась только крепкая черепичная крыша, на которой громоздилась телевизионная тарелка, отражая яркое раннее солнце.

Артур окинул взглядом ворота, выискивая звонок, поклацал щеколдой, пару раз стукнул кулаком в калитку, затем несильно толкнул ее. Она поддалась.

Шагнул за ограду, остановился. Просторный, ухоженный двор, трава ровно подстрижена, над ней весело крутится поливалка. Дом кирпичный, основательный, двухэтажный, с верандой и пристройкой для живности.

Парень направился к дому, довольно громко кашлянул в кулак, позвал:

— Эй!.. Есть кто-нибудь?

Из пристройки, где в клетках содержались кролики, вышла женщина в клетчатом фартуке, отбросила в сторону шланг для полива, недовольно спросила: