Вышла Антонина из автобуса чуть в стороне от своего кафе. Было жарко, душно. Сбросила платочек, в волнении прошагала около сотни метров, стараясь не смотреть в сторону заведения, вскоре придержала шаг, подняла голову, остановилась.
«Бим-Бом» стоял на месте, все было по-прежнему. Обедала шоферня, суетились Хамид с женой, монументально маячил Виталий. Артура видно не было. Из пристройки караоке доносилась разбитная музыка, какой-то водила дурашливо пританцовывал в одиночестве.
Медленно, как во сне, Антонина миновала стороной кафе, направилась в сторону своей улочки.
Магазин Нинки был открыт. Оттуда доносилась громкая музыка, Нинка визгливо подпевала, стучала молотком, что-то забивая.
Антонина замедлила шаг, постояла в раздумье, направилась к входу.
Соседка взгромоздилась на стол, прибивала к стенке картину с яркими розами. Услышала шаги, крикнула, не поворачивая головы:
— Сейчас слезу.
Антонина прошла дальше, остановилась.
— Все, готово! — Нинка оглянулась, на миг замерла и вдруг, заорав во всю глотку, свалилась со стола, бросилась в подсобку:
— Караул!.. Люди, караул!
Антонина не двигалась, улыбалась. Негромко позвала:
— Нин, не бойся. Это я, Антонина. Живая.
Через секунду из двери подсобки выглянула соседка, взвизгнула и снова скрылась.
Антонина смеялась.
— Иди сюда, Нинка. Не веришь, что ли, что я? Хочешь, пощупай.
Та снова выглянула, шагнула, перекрестилась:
— Правда ты?
— Ну, я… Живая.
Нинка постояла в недоверии, подошла совсем близко.
— А фамилия, допустим… Какая твоя фамилия?
— Савостина…
— Подожди, потрогаю. — Нинка дотянулась до ее плеча, сначала отдернула руку, затем все-таки потрогала.
— Правда ты… Тонька. Живая.
— Живая, Нина.
Соседка бросилась к ней, обняла, заголосила:
— Тонька, а мы ж тебя уже почти похоронили! Даже свечки в церкви ставлю! А ты живая! Явилась, разговариваешь. Смеешься! — Она отодвинулась, тоже рассмеялась. — А я знаешь как испугалась! Думала, помру. Или еще хуже — обделаюсь! Глазам своим не поверила. Думала, нечистая сила. А это Тонька! Целая, живая.
Нинка закрыла магазин раньше положенного, стол накрыла по-щедрому, с закуской, водочкой. Но выпивала только она. Выпивала с удовольствием, от души. В очередной раз предложила гостье:
— Может, все ж выпьешь? Глоточек.
— Нет, Нина, я еще слабая. Не оклемалась до конца. Выпью, свалюсь под стол, что потом делать будешь?
— Подниму и снова налью, — гоготнула хмельно подруга, опрокинув рюмочку. — Ну так и чего? Ты, значит, под воду, и этот паразит даже шарить по дну не додумался?
— Не знаю. Может, и шарил, только очнулась сама. На берегу.