Вот уже затрещали деревья.
— Не держитесь в куче! Разбежались — и в лес! Все в лес! — кричала мама, таща Еленку за руку. Разновозрастная разноцветная ватага с плачем и визгом бросилась прочь с поля, крики ещё больше разъярили быка. Догоняя, он не мог наметить жертву: все рассыпались, как велела мама, и огромный красный бык бестолково, с задранным пружиной хвостом, носился то туда, то сюда: тут же его отвлекало другое удирающее яркое пятнышко.
Мама с Еленкой отстали. Ученики уже мелькали между больших деревьев, а они всё бежали в прозрачном мелком березняке и оставались единственной мишенью для быка. Мама, по её словам, уже не соображала, её ли тяжёлое дыхание или шумное сопение быка отдаётся в ушах, от её ли бега или от бычьего топота дрожит земля и оглушительно трещит березняк…
Когда она буквально падала с ног, послышались ругань и хлопки-выстрелы бича: пастух отогнал бычару.
Долго, почти всё детство потом Еленку преследовал страшный сон: она с девочками играет на улице и вдруг в конце улицы появляется большой красный бык. Все куда-то деваются, остаётся одна Еленка. Она бежит по пустынной улице — бык не отстаёт. Вбегает в дом, захлопывает дверь, бык проламывает рогами дверь — и за ней. Еленка прячется в шкафу — бык суёт вслед тупую морду и пытается забраться внутрь. Еленка карабкается на крышу — следом лезет бык… Ужас!
Еленка просыпалась и кричала. Её забирали в родительскую кровать, и папа сонно ворчал на маму: «Вбила ребёнку в голову ужасы. Так и до невроза недалеко…»
Когда в продаже появились сонники, Еленка прочитала: снится красный бык — значит, кто-то очень зол на тебя, ругает. Странно: бык снился, когда ругать-то её маленькую было некому и не за что. А когда выросла, и очень даже появилось, кому и за что ругать — тут и бык перестал сниться.
Дорожная опупея, или Почему я не стала известным писателем
Если вы думаете, что коттеджный микрорайон — это дворцы, подстриженные лужайки и бирюзовые бассейны с золотыми рыбками — то глубоко ошибаетесь. Бывают (не улыбайтесь) бедняцкие, ну ладно, середняцкие коттеджи. У нас в микрорайоне именно такие.
Нашим соседям за рекой здорово подфартило: успели проскочить в инфляционный коридор начала девяностых. На строительство брали кредит в советских полновесных рублях — а расплачивались обесцененными гайдаровскими бумажками. Нам пришлось туже. Продавали квартиры, оформляли кредиты, залезали в жуткие долги.
Дома здесь ставили, кто во что горазд, исходя из крепкой мужицкой фантазии. Здесь пахнет не экзотическими цветами, а навозом. Не поют райские птицы, а хрюкают поросята, кудахчут куры и блеют козы. Шелест листвы услышите только ночью: днём его заглушают визг пил и дрелей, треск косилок и сварочных аппаратов. На участках цветут, в основном, не клумбы, а гряды тяжёлых картофельных и помидорных кустов.