Часы пробили час дня. Кэмпбелл обернулся и увидел, что глаза Дориана Грея полны слез. Чистота и утонченность печального лица привели его в ярость.
— Ты отвратителен, совершенно отвратителен! — пробормотал он.
— Прекрати, Алан! Ты спас мне жизнь, — сказал Дориан.
— Спас тебе жизнь?! О Господи! Да что это за жизнь? Ты шел от одного бесчестного поступка к другому, а закончил преступлением! Делая то, что я делаю сейчас — то, что ты заставляешь меня делать, — я думаю вовсе не о спасении твоей жизни!
— Эх, Алан, — вздохнул Дориан и отвернулся, — хотел бы я, чтобы ты испытывал ко мне хотя бы тысячную долю того сострадания, что я испытываю к тебе.
Он стоял и смотрел на сад. Кэмпбелл промолчал.
Минут через десять раздался стук в дверь, и вошел слуга с большим ларцом красного дерева с химическими реактивами, длинным мотком платиново-стальной проволоки и двумя железными зажимами довольно странной формы.
— Вещи оставить здесь, сэр? — спросил слуга у Кэмпбелла.
— Да, — ответил Дориан. — Боюсь, Фрэнсис, у меня есть для тебя еще одно поручение. Как зовут торговца в Ричмонде, у которого мы покупаем орхидеи для поместья Сэлби?
— Харден, сэр.
— Точно, Харден. Сейчас же отправляйся в Ричмонд, повидайся с Харденом лично и вели ему удвоить мой заказ на орхидеи. Белых пусть пришлет поменьше. Собственно, белых не надо вовсе. Фрэнсис, денек сегодня погожий и в Ричмонде очень красиво, иначе я не стал бы тебя утруждать.
— Меня это не затруднит, сэр. Во сколько нужно вернуться?
Дориан посмотрел на Кэмпбелла.
— Сколько времени займет твой эксперимент, Алан? — небрежно спросил он спокойным голосом. Присутствие третьего лица в комнате странным образом придавало ему смелости.
Кэмпбелл нахмурился и прикусил губу.
— Часов пять, — ответил он.
— Значит, возвращайся к половине седьмого, Фрэнсис. Или погоди-ка: приготовь мне одежду на вечер. Остаток дня можешь заниматься своими делами. Ужинать я буду не дома, так что ты мне не понадобишься.
— Спасибо, сэр, — ответил слуга, покидая комнату.
— Ну, Алан, не будем терять ни минуты. До чего тяжелый ларец! Я сам отнесу. Ты же возьми остальное.
Дориан Грей говорил тоном, не терпящим возражений. Кэмпбелл чувствовал себя целиком в его власти. Из комнаты они вышли вместе.
Дойдя до верхней площадки, Дориан достал ключ и отпер дверь. Потом отступил, и в глазах его появилось беспокойство. Юноша содрогнулся.
— Вряд ли я смогу туда войти, Алан, — пробормотал он.
— Как угодно. Ты мне не нужен, — сухо сказал Кэмпбелл.
Дориан приоткрыл дверь и увидел на портрете освещенную солнцем ухмылку. На полу валялось разорванное покрывало. Он вспомнил, что прошлой ночью впервые в жизни забыл завесить проклятый холст, бросился было вперед и вдруг испуганно отшатнулся.