Герцогиня пришла в недоумение.
— Не обращай внимания, моя дорогая, — прошептала леди Агата. — Он никогда и ничего не говорит серьезно!
— Когда открыли Америку… — начал радикальный член парламента и погрузился в перечисление скучных фактов.
Как и все люди, стремящиеся исчерпать тему, он исчерпал лишь терпение слушателей. Герцогиня вздохнула и воспользовалась своей привилегией перебивать других.
— Как бы мне хотелось, чтобы ее вообще не открывали! — воскликнула она. — В самом деле, в наши дни у английских девушек нет ни единого шанса. Это в высшей степени несправедливо!
— Вполне вероятно, что Америка так и не была открыта, — заявил мистер Эрскин. — Я бы сказал, мы только начинаем ее открывать.
— Хм, мне доводилось видеть некоторых ее обитателей, — задумчиво ответила герцогиня. — Должна признать, большинство американок чрезвычайно хорошенькие. И одеваются весьма недурно. Все их наряды куплены в Париже. К сожалению, я себе такого позволить не могу.
— Говорят, хорошие американцы после смерти отправляются в Париж, — хихикнул сэр Томас, обладавший значительным запасом бородатых острот.
— Да что вы говорите! Куда же попадают плохие американцы? — спросила герцогиня.
— В Америку, — негромко произнес лорд Генри.
Сэр Томас насупился.
— Боюсь, ваш племянник настроен к этой великой стране предвзято, — сообщил он леди Агате. — Я изъездил всю Америку в специальных вагонах, предоставленных принимающей стороной. В таких вопросах американцы крайне предупредительны. Уверяю вас, поездка имела высокую образовательную ценность.
— Неужели нам действительно нужно ехать в Чикаго, чтобы стать образованными? — жалобно спросил мистер Эрскин. — Лично я совершить такую поездку не в силах.
Сэр Томас махнул рукой:
— Мир мистера Эрскина Тредли сосредоточен на полках его библиотеки. Мы, люди практичные, предпочитаем все увидеть своими глазами, а не узнавать из книг. Американцы — народ прелюбопытный. Они совершенно разумны. Думаю, это их отличительная черта. Да, мистер Эрскин, уверяю вас, американская нация — без причуд.
— Какой ужас! — воскликнул лорд Генри. — С животной силой я бы еще справился, но с животным благоразумием — увольте! Есть в нем нечто несправедливое. Это удар ниже интеллекта!
— Я вас не понимаю! — заявил раскрасневшийся сэр Томас.
— Зато я понял, лорд Генри, — негромко проговорил мистер Эрскин с улыбкой.
— В каком-то смысле парадоксы весьма хороши… — начал было баронет.
— И где здесь парадокс? — спросил мистер Эрскин. — Не вижу. Хотя, может, и так. Впрочем, путь парадоксов — путь истины. Чтобы постигнуть действительность, мы должны увидеть ее пляшущей на туго натянутом канате. Мы способны оценить истины, лишь когда они становятся акробатами.