— Господи, до чего же мужчины любят спорить! — воскликнула леди Агата. — Я уверена, что никогда не смогу понять, о чем вы тут толкуете. Ах, Гарри, я ужасно на тебя сердита! Зачем ты пытаешься убедить нашего славного мистера Дориана Грея забросить Ист-Энд? Уверяю тебя, вклад этого юноши поистине неоценим. Всем так нравится его игра!
— Я хочу, чтобы он играл для меня! — с улыбкой объявил лорд Генри, посмотрел в дальний конец стола и поймал на себе благодарный взгляд.
— Но ведь обитатели Уайтчепела так несчастны! — продолжила леди Агата.
— Я способен посочувствовать всему, кроме страдания, — пожал плечами лорд Генри. — Оно слишком уродливо, противно и утомительно. В современном сочувствии к боли есть нечто нездоровое. Сочувствовать надо красоте, ярким краскам, радостям жизни. Чем меньше говоришь о ее язвах, тем лучше.
— И все же Ист-Энд — проблема очень важная, — заметил сэр Томас, солидно кивая.
— Несомненно, — согласился юный лорд. — Главная их проблема — рабство, мы же пытаемся решить ее, развлекая рабов.
Политикан встрепенулся:
— А что вы предлагаете изменить?
Лорд Генри рассмеялся.
— В Англии я не желаю менять ничего, кроме погоды, — ответил он. — Мне вполне хватает философских умозаключений. Поскольку девятнадцатый век обанкротился из-за расходов на сочувствие, я склонен предложить, что мы должны обратиться к науке, дабы она наставила нас на путь истинный. Преимущество эмоций заключается в том, что они вводят нас в заблуждение, а преимущество науки в том, что она лишена эмоций.
— Однако же на нас лежит ответственность! — робко осмелилась заявить миссис Ванделер.
— Огромная ответственность, — кивнула леди Агата.
Лорд Генри посмотрел на мистера Эрскина.
— Человечество относится к себе чересчур серьезно. В этом его первородный грех. Умей пещерный человек смеяться, наша история пошла бы по иному пути.
— Вы очень меня утешили, — проворковала герцогиня. — Ведь я всегда чувствую себя довольно неловко, посещая вашу дорогую тетушку, потому как Ист-Энд не интересен мне вовсе! Впредь я смогу смотреть ей в глаза не краснея.
— Румянец делает лицо привлекательным, герцогиня, — заметил лорд Генри.
— Лишь в юности, — ответила она. — Когда старуха вроде меня краснеет, это очень плохой знак. Ах, лорд Генри, если бы вы только открыли мне тайну, как вновь стать молодой!
Он задумался.
— Можете ли вы вспомнить какую-нибудь большую ошибку, которую совершили в молодости, герцогиня?
— Боюсь, их было немало! — вскричала она.
— Тогда совершите их все снова, — серьезно заявил лорд Генри. — Вернуть юность можно, повторив все свои безумные выходки.