Вот только ни одной из подобных книг Ира Савушкина просто не читала.
Она была всего лишь двадцатитрехлетней пятикурсницей геологического факультета.
Все ее представления о давным-давно отгремевшей Великой войне ограничивались уроками истории, рассказами покойной бабушки, показывающей внучке немногочисленные выцветшие пожелтевшие фото, торжественным «Днем Победы» в исполнении Льва Лещенко, грандиозным майским парадом на Красной площади да транслируемым по всем центральным каналам шествием Бессмертного полка. Ну и просмотренными фильмами, разумеется, как старой советской киноклассикой, так и новыми, снятыми уже после ее рождения, той же «Брестской крепостью», например. Девушка росла в правильной стране, где пока еще никому не пришло в голову стыдливо и малодушно подменять выстраданное миллионами жертв священное название «Великая Отечественная» на нейтрально-общечеловеческое «Вторая мировая война»…
Плюс ко всему, она просто не представляла, как можно вот так взять и убить человека. Вот просто взять и убить. Насмерть. Навсегда.
Дальнейшие события Савушкина практически не запомнила.
Кажется, она теряла сознание от жары и жажды – в раскалившейся под открытым солнцем стальной коробке практикантку продержали больше пяти часов, – и кто-то лил на ее лицо теплую и затхлую воду. И она пила, захлебываясь и фыркая, поскольку ничего вкуснее не пробовала в жизни. Отдельные струйки щекотали шею, скользили по коже под пропотевшей футболкой, и это было очень приятно.
Кажется, ее трясли за плечи и били по щекам, приводя в сознание – голова безвольно моталась из стороны в сторону, всерьез рискуя оторваться от тонкой шеи. Капитану Леману вовсе не хотелось, чтобы столь ценный пленник умер раньше времени, да еще и от такой банальности, как тепловой удар. Возможно, эту русскую шлюху и в самом деле стоило укрыть в тени?
Кажется, металлический пол мелко вибрировал под спиной, а в бока упирались пыльные сапоги – они куда-то ехали. Когда бронетранспортер подбрасывало на очередной кочке или мотало из стороны в сторону в разбитой танковыми гусеницами колее, девушка глухо стонала, скользя мутным взглядом по лицам сидящих на лавках гитлеровцев.
Более-менее в себя Ирина пришла уже в темноте, когда они куда-то приехали и ее, наконец, выволокли из броневика и привели в эту палатку…
– Имя? Как сфать? Откута ви есть сдесь появиться?
– Просто… появилась, – равнодушно ответила девушка, помотав гудящей головой. – Откуда? Оттуда. Взяла – и пришла. За Лешей.
Савушкина криво усмехнулась, мазнув мутным взглядом по лицу сосредоточенно хмурящегося офицера.