– Чисто, тепловых отметок не наблюдаю. Минута, максимум. Прикрываем.
– Быстрее справлюсь, – закинув на плечо автоматный ремень, Степанов освободил от ремней соседнего гитлеровца. Ух ты, поясные ножны со штыком, практически в точности таким, какой у него отобрали вчера злые тевтонские дядьки. Этот, правда, подлиннее и заточен наверняка «на отвяжись», но уж лучше так, чем никак. Берем, а то без ножа нормальному десанту как-то грустно по жизни шагать! Особенно по вражеским тылам. Секунду поколебавшись, повторил операцию с третьим фрицем, застреленным Борисовым. Теперь и Михалычу подарок имеется, а то вдруг портки в самый ответственный момент спадут, неудобно выйдет.
– Все, Вась, уходим в темпе вальса. Давай, дуй за мной…
Повсюду минувшего времени след,
А мы за сегодня в ответе…
Ю. Энтин
– Лешенька, живой! – Девушка налетела на десантника крошечным живым ураганом и повисла на шее, едва не повалив. Не оттого, что Савушкина могла похвастаться особыми объемами с прочими габаритами – в ней весу-то от силы килограмм пятьдесят с небольшим, – просто не ожидал подобного, гм, напора.
Спецназовцы особого внимания на столь бурное проявление чувств не обращали вовсе. Контрразведчик, досадливо поморщившись и буркнув под нос что-то насчет «баб, которые во все времена едины, что здесь, что в будущем», тоже отвел взгляд. Зато летун, закусив от волнения губу, глядел на происходящее, что называется, во все глаза. Вот же блин, хорошо, хоть целоваться не полезла, лишь осторожно коснулась почерневшими от побоев губами щеки, вполне так по-братски! Ну, или по-сестрински, ага. Зато уж прижалась так прижалась… Хотя, если уж начистоту, то приятно, конечно. Эх, будь они наедине, глядишь, одними обнимашками и не обошлось. И мама была бы довольна: мол, сподобился сынок на серьезные отношения! Так, стоп, вот про родителей сейчас не нужно, и не место, и не время, отвлекает только…
– У меня ж тоже гарнитура есть, я все-все слышала! Тебя что, снова чуть не убили?!
– Так не убили же? – хмыкнул Леха, мягко, но решительно отстраняя от себя девушку. – И почему это снова? Я героически помирать пока не собираюсь, поскольку молодой ишо. Ириш, давай потом, добро? Вась, а ты челюсть-то подбери, жениться тебе нужно, точно говорю!
– Да иди ты, – покраснел летун, торопливо отворачиваясь. Кто-то из космодесантников, похоже, сержант Родимов, гулко заржал, тут же, впрочем, осекшись.
– Ладно, поскольку все живы-здоровы, давайте прибарахлимся, что ли?
Степанов бросил на землю ремни, которые так и держал в руке. Пристроил рядышком пулемет.