Миллион с Канатной (Лобусова) - страница 58

— Та правда, — хрипло встрял возница, — весь город с утра только об этом и гутарит. Все от них разбежаться хотят, вот и поддерживают дисциплину за такой способ. Страху нагоняют. В городе до вечера волнения будут. А кондитерскую уже спалили. Час назад подожгли. Я сам видел.

— Надо остановить казнь! — Алена всплеснула руками, лицо ее было белым, без кровинки.

— Да как остановишь. Начали уже. Мне за час назад время племяш сказал, он у них за обслугу работает.

Ехать дальше перехотелось обоим. Алена, в волнении сжав руку Сосновского, так и не отпускала ее до самого города.

К вечеру в Одессе действительно начались волнения — когда стало известно, что несчастный солдат в самом начале экзекуции испустил дух. Толпа бунтующих разгромила полицейский участок, забросала камнями дымящиеся руины кондитерской.

Важной причиной недовольства, переросшего в уличные беспорядки, стала не только смерть несчастного солдата. Возмущение горожан вызывало постоянное давление со стороны новых властей на все мужское население в возрасте от 18 до 45 лет — их насильно заставляли записываться в добровольцы. Жалованье при этом не платилось, а добровольцев сразу же отправляли на фронт. Чтобы избежать казарменных бунтов, были ужесточены порядки, введены жестокие физические наказания, под которые и попал проступок солдата. Но это не помогло. Казнь стала последней каплей, и беспорядки, как пена, перелившаяся через край кипящего котла, выплеснулись на улицы.

Деревянная пристройка к дому превратилась в пылающий остов, над которым скрестились черные обугленные доски. Это было все, что осталось от кондитерской. От пожарища шел едкий запах гари.

Скандируя непонятные лозунги, толпа шла по улицам города, разбивая камнями витрины. Кое-где в первых схватках пролилась кровь. Патрули белых офицеров проигрывали разъяренным рабочим, жителям предместий, всем тем, кто выплеснулся на улицы в жажде разрушать.

Именно таким — разбитые витрины и разъяренные люди — Володя с Аленой и увидели центр Одессы, когда, остановив пролетку посреди Дерибасовской, они поневоле смешались с толпой.

— Надо уходить, — загораживая собой девушку, Сосновский потянул свою спутницу к ближайшей подворотне. В этот самый момент с ними поравнялись человек десять молодых парней, вооруженных дубинками, камнями и самодельными пиками. Крича нечто непонятное, они шли во всю ширину улицы. Кто-то запустил в витрину ближайшего ювелирного магазина несколько камней, и до Володи с Аленой долетели мелкие осколки стекла.