— Нет, — внезапно откликнулся Топтыш, — пусть этот с Коциком посидит. Коцик за ним присмотрит, если что. Мы с тобой и вдвоем справимся. Нечего базаром до шухера ходить, бо пятки сверкать будут.
Таня поняла, что Топтыш не доверяет Артему. По какой-то необъяснимой причине он с первого взгляда невзлюбил Артема и не хотел подпускать того близко к деньгам. Может, интуитивно Топтыш почувствовал, что к Артему и Таня испытывала недоверие. А может, просто как опытный вор Топтыш не доверял тем, кто в мире бандитов не берет клички. В любом случае Тане было ясно: Топтыш недоволен, что она взяла на это дело Артема. Он не осуждал ее, относился снисходительно — женщина, мол, что с нее возьмешь, но был настроен весьма решительно: не подпускать Артема к деньгам.
Таня подумала, что в этом есть смысл. Она действительно не знала этого человека. А потому коротко скомандовала, что Артем будет сидеть в телеге, на шухере, с Коциком. Впрочем, у нее была и другая мысль: в случае чего Артем присмотрит за Коциком — тот все-таки был туповат.
Вышли в ночь. Патруль растворился в глубинах Привоза. Исчез и пес. Наступила благодатная тишина. Дело близилось к десяти часам. Таня и Топтыш быстро пошли к зданию. Входная дверь была открыта. Таня успела узнать, что в этом здании есть и почтовая железнодорожная контора для отправки почты по ночам. Ночью там сортировали письма и газеты, а потому дверь не запирали.
Захватив власть, большевики в спешном порядке восстановили поврежденные рельсы, чтобы наладить сообщения с крупными железнодорожными узлами, послав для этого ударную команду. Железная дорога была стратегически важна. Большевики умели заставить работать. Команда справилась в срок. А потому почтовая контора и работала по ночам.
Промелькнув мимо швейцара в стеклянной клетушке, склонившегося над жестяной кружкой с кипятком, Таня и Топтыш стали пробираться наверх. Все было тихо, мирно, ничто не предвещало беды. Единственное, что не понравилось Тане, это то, что в здании, где находятся деньги, нет вооруженной охраны. Но оставалось только выбросить эту мысль из головы и рисковать.
Топтыш был опытным взломщиком. Чем-то неуловимым он напоминал Тане покойного Шмаровоза, вызывая в ее памяти приятные, хоть и грустные воспоминания. Вытащив из кармана длинную иглу, похожую на женскую шпильку, Топтыш стал ковыряться в замке. Сердце Тани колотилось с невероятной силой. Вокруг стояла пугающая тишина.
В замке хрустнуло, Таня и Топтыш оказались в длинной темной комнате. Прямо под окном висел уличный фонарь, и его желтоватые отблески долетали внутрь, заставляя открытые печатные машинки улыбаться своими хищными оскаламм.