— Энн Хьюитт. Вы думали, я окажусь моложе?
Джим улыбается, сбитый с толку этим вопросом.
— Возможно. А вы, уверен, ожидали, что я выгляжу лучше.
Энн Хьюитт вскидывает голову и на мгновение задумывается, стоит ли принимать этот шутливый тон.
— Вероятно.
Джим ведет ее на кухню, ставит чайник.
Хелена приготовила печенье, поставила в вазу букет цветов. С раннего утра она убирала в доме, мыла, подметала, наводила порядок, а потом уехала.
— Она не риелтор, Хелена, — сказал Джим, — на нее не надо производить впечатление.
Хелена посмотрела на него недоверчиво.
— Надо, Джим. И ты дурак, если думаешь иначе.
— Никого нет дома? — спрашивает Энн Хьюитт, стоя перед расписанием дежурств по хозяйству.
Теперь в Трелони-хаус жильцов стало меньше; Финн и Делия уехали в прошлом году после того, как Говард обвинил Делию в краже денег из общей кассы — на покупку марихуаны. Обязанности оставшихся расписаны, как всегда, скрупулезно. Это делает жизнь в доме подобной бегу белки в колесе, и Джима начинает угнетать существующий порядок вещей. Честно говоря, он уже давно его угнетает.
— Боюсь, никого. В Сент-Айвз сегодня рыночный день. У нас там есть стенд.
Он наливает кипяток в кружки, находит молоко.
— Вам с сахаром?
— Нет.
Она достает из сумки небольшой блокнот и карандаш, переворачивает первую страницу. Джим следит за быстрым бегом грифеля по бумаге, ставит кружку с кофе на кухонный стол и пытается вообразить, каким видит это помещение Энн Хьюитт. Старинная плита, очень ненадежная — даже в морозные дни порой приходится обходиться без горячей пищи. Занавески, собственноручно сшитые и покрашенные Джози, остро нуждаются в стирке. Батарея пустых винных бутылок на комоде, собранная там Саймоном, — он создает скульптуры из битого стекла (когда ему заблагорассудится встать с постели). Джим внезапно преисполняется благодарностью к Хелене и стыдом за то, что упрекал ее, — а ведь она заботилась о нем, обо всех них. Но в последнее время Джим часто чувствует себя виноватым перед Хеленой и уже к этому привык.
Он делает глоток из кружки с чаем.
— Пойдем в мастерскую?
— Хотела спросить…
Энн Хьюитт улыбается, не разжимая губ.
— Может быть, пока никого нет, разрешите посмотреть, как вы здесь живете?
Джим колеблется. Стивен Харгривз настаивал на том, чтобы он давал интервью дома:
— Журналистам важно посмотреть место, где ты работаешь, Джим, — тут нет ничего постыдного.
Но Говард пришел в ярость и не дал своего разрешения. Пришлось спокойно напомнить Говарду, что тот ему не отец и не имеет права что-либо запрещать, а в Трелони-хаус Джим живет уже пять лет, это и его дом тоже.