Три версии нас (Барнетт) - страница 219

Теперь наступает очередь Джима отвести взгляд. У него возникает странное видение — будто две дороги, по которым они шли в жизни, вдруг неожиданно начали сближаться. Он обязан сказать ей «нет». Она всего лишь приглашает его вместе выпить кофе или чаю в «Уоллес Коллекшн» или «Роял Академи», но это не простое предложение. Он знал это тогда, в «Алгонкине»; и на дне рождения Антона; и когда она стояла рядом с ним у входа в галерею Стивена. Тогда, как и сейчас, в ней зрело решение, и всякий раз оно оказывалось не в его пользу. Возможно, в данный момент дело обстоит иначе.

Он не должен говорить «да». Ева потеряла Теда; она не заслужила новых потерь. Но сказать «нет» Джим просто не в силах. Или же он просто слишком эгоистичен: позднее он так и не сможет найти ответ на этот вопрос. В то же время, представляя себе их будущую встречу, Джим испытывает возбуждение, которое заглушает страх перед грядущим разговором с Диланом — он так долго к нему готовится, но предсказать его последствия не в состоянии.

— Я бы этого очень хотел, — отвечает Джим.

Версия третья

Кадиш

Лондон, январь 2012

— Все в порядке? — спрашивает она.

Он поворачивается к ней. Она чувствует его напряжение, слышит затрудненное дыхание.

— Да. Все в порядке.

Она придвигается ближе, берет его за руку. Перед ними — многочисленные венки и букеты: белые хризантемы, ярко-желтые ноготки, бесчисленные лилии и ирисы.

— Красивые, правда?

Джим не отвечает. Пришедшие на похороны постепенно расходятся, направляясь к припаркованным машинам.

— Мы можем поехать домой, — говорит Ева. — На поминках присутствовать не обязательно.

— Нет.

Джим сильнее стискивает ее руку.

— Нет, мы должны. Ради Антона. Ради Теа и Ханны. Не обращай на меня внимания.

Как и на пути в крематорий, Ева садится сзади, с Ханной. Джим располагается на переднем сиденье рядом с водителем: держится подчеркнуто прямо, демонстрируя, что с ним все в порядке. Так он ведет себя всю неделю — отстраненно и молчаливо — с того дня, как они побывали у врача.

Уже тогда, когда врач попросил, а вернее, потребовал провести биопсию, Ева знала: результаты будут не очень хорошими. Но выслушать диагноз все равно оказалось трудно: Еве чудилось, что она находится где-то далеко, а не сидит на твердом пластмассовом стуле возле стола доктора. «Пожалуйста, — твердила она про себя, не зная наверняка, к кому именно обращается. Может быть, к матери, а может быть, к Якобу, чье доброе мудрое лицо часто видела перед собой. — Я только что потеряла брата. Не хочу потерять еще и мужа».

Голос врача доносился до нее далеким эхом. Но Джим слушал внимательно, подавшись вперед и делая пометки в блокноте, прихваченном с собой по предложению Евы. Потом она перечитала эти записи, дополняя их там, где считала необходимым.