Ну да, включить дурочку и надеяться, что отпустят? Идиотский план, но мало ли…
Мужчины тем временем встали полукругом, отсекая мне возможность добраться до высоких узких окон. Наивные, я без юбки не рискнула бы выпрыгивать. Все равно достанут. Только тогда я буду переломанная и беспомощная. А сейчас хоть есть шанс как-то выбраться.
— Удивлена?
— Есть немного, — призналась я. Так, попытка диалога внушает надежду, что можно договориться. Хотя зачем я себя успокаиваю? Они просто играют со мной, как гепарды с мышью.
Проблема в том, что я — мышь бешеная и с ядовитой слюной.
— Господа, я же в шляпе.
— Можешь снять, — скучающим голосом проговорил пожилой, а остальные лишь промолчали. — А, ты же не знала, леди Дрейк, твоя маскировка исчезает на видеокадрах. Тебя засекли еще в аэропорту Непала. И с тех пор аккуратно вели в нужную точку.
Хан, ублюдок!
— Твоя проблема, леди, — продолжал пожилой Инквизитор, я кожей чувствовала, кто он, — в том, что ты полагаешься на других людей. Ты слабая, как и все остальные Хищницы. Ваша слабость в вещах. Вас легко поймать на них, как карася на жирного червя.
О, явно любит рыбалку. Ну или избитые сравнения. Боже, о чем я думаю!
— Судя по тому, как вы за нами бегаете, вещи и вас привлекают. Тоже себя с карасями сравните или с чем-то позубастее?
Инквизитор усмехнулся. Точно, он явно наслаждался триумфом и хотел меня размазать не только физически, но и морально. Чтобы я поняла, насколько бессмысленной была моя борьба. Эх, да в сравнении с Ханом вы так, мелкая рыбешка, и только. Он вон парой предложений сумел заставить себя ненавидеть. А от вас я хочу просто сбежать.
— У нас иной подход к скверне. Наша задача — уничтожить ее.
— И поэтому вы взяли с собой еще пятерых головорезов? Настолько меня боитесь?
— Тебя? Нет, ты лишь инструмент в руках Дьявола. Мне очень жаль, но уничтожать приходится и инструменты. Ибо скверна имеет влияние на слабую женскую волю. А эти молодые члены Ордена просто должны воочию увидеть таких, как ты. Они учатся.
— Молодняк, — понимающе кивнула я, — понимаю. Будут смотреть, как седой Акела наносит первый укус, а потом набросятся стаей? А почему вы вообще со мной беседуете, а не скручиваете молча?
— Потому что каждый преступник должен знать, в чем его обвиняют. Официально тебе все объявят перед казнью, а сейчас я… считай, что я беседую с тобой, как с заблудшей овцой. Кстати, отдай вещи. Они ведь с тобой?
Ага, так я и сказала.
— С ума сошли? — Я постаралась, чтобы возмущение было искренним. — Такую ценность я с собой не таскаю. Вещи спрятаны очень надежно.