И правда, деваться уже некуда.
— Прекратила, — прошипела, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть в красивую мужскую физиономию.
— Тогда побеседуем. Спокойно и цивилизованно.
— И кто тут заговорил о цивилизации, господин Инквизитор?
— Человек, который пытается ее сохранить.
— Серьезно? Тем, что пытает и убивает женщин? — рявкнула я, чувствуя стальную хватку на запястьях, вздернутых над головой.
Хан нахмурился и явно попытался что-то сказать, но нет. Сейчас говорила я, и только я:
— Такие, как вы, во все времена искали виноватых, прикрывались высокими словами. А сами устраивали кровавые жатвы. Вы не ведьм уничтожали, а тех, кто отличался от стада баранов! Козлы!
— Ты ничего не знаешь о сути вещей Дамаль!
— Правда? Ты говоришь это той, у которой их пять, но они никак на нее не влияют!
Один — ноль в мою пользу! Хан удивился, хотя и хватки не ослабил. Зато посмотрел на меня так, словно ожидал, что я вот-вот превращусь в какого-нибудь посланца Сатаны. Несмотря на всю серьезность ситуации, мне ярко представилось, как я начинаю зловеще хохотать, а Хан отпрыгивает и пытается осенить меня крестом.
Вот что за дурь лезет в голову?
— Пять вещей, Ева. Что с тобой случилось?! — В его тоне слышалось едва ли не отчаяние. Я поерзала и безуспешно попыталась освободиться.
— Лежи спокойно! — рявкнул вдруг господин Инквизитор. — Ева, да мать же ж твою… Да как так-то! Я же просил тебя не влезать во все это!
— Извини, там от тебя тогда свалилось столько информации, что я половину мигом забыла.
— Ева!
— Что? — невозмутимо поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на то, как приятно ощущать снова его запах и присутствие. — Я не понимаю, господин Инквизитор, почему вы опускаетесь до беседы с какой-то там Хищницей, вместо того чтобы тащить ее на расправу. Грехи отпускаете?
— Да убить тебя готов, — в сердцах сообщил Хан. — Ева, что случилось? Ты же казалась мне разумной женщиной. И сильной. Я просил тебя не касаться этого.
— Извини, — ответила ядовито. — Не в моих правилах слушать советы бывших.
— Погоди… — нахмурился Хан недоверчиво. — Так ты что… обиделась?!
Бинго! Не прошло и года!
— Конечно нет! Я привыкла, что меня ни с того ни с сего кидают мужчины, напоследок вытерев ноги, как о половичок.
Странно, но Хан теперь смотрел на меня совершенно другим взглядом. Даже в душе шевельнулось нечто, почти задавленное тонной обиды и злости. Потом он спросил осторожно:
— Если я тебя отпущу, ты не станешь кидаться?
— Хочешь поговорить?
— Очень.
— Хорошо, — кивнула я покладисто. — Не буду кидаться с кулаками и выпрыгивать в окно. Тем более юбка для прыжков не на мне. Отпусти, а то уже синяки на руках появились, наверное.