— И?
— Ты видела когда-нибудь наркоманов во время ломки? — тихо спросил Хан. — Я видел. И то, что происходило с Хищницами, было очень похоже. Жуткая ломка, выворачивающая все кости.
— Вы не пытались облегчить им страдания.
— Я смотрел записи. Все пытки и казни осуществляют Палачи. Инквизиторы при этом не присутствуют.
— Держите руки чистыми.
— Ева, ты язва. И не всегда вовремя. Те женщины делали ужасные вещи, отвратительные. Никакой жалости я к ним не испытывал. Нельзя жалеть того, кто ради своей выгоды не щадил никого и довел до самоубийства пятерых мужчин. Знаешь почему?
— Почему? — прошептала я.
— А потому, что они в свое время отказали ей, не ответили на чувства. Да, Ева, не смотри так на меня. Одна из них мстила тем, кто ее отверг. У каждого из мужчин была семья, дети, счастливая жизнь. И все, пять семей разрушено, дети остались без отцов. Из-за мести сучки, которой в руки попала вещь Дамаль. Вторая, феминистка, пыталась с помощью вещей пробиться в правительство. Мы нашли список законов, которые она планировала протолкнуть. Поверь, это мерзко. Поэтому не стоит видеть в нас чудовищ. Мы жестокие? Ева, а какими мы еще должны быть после таких вот выходок Хищниц?
Я молчала, так как не знала, что ответить. Да, это ужасно, но разве из-за таких вот женщин стоит на всех владелиц смотреть как на потенциальных преступниц? Ну глупо же? Или лес рубят — щепки летят?
— А что вы делаете с вещами Дамаль?
— Уничтожаем, конечно.
— И не сотрудничаете с владелицами?
— Ну… некоторые соглашаются помочь при определенном давлении. Но такое крайне редко. Обычно Орден справляется сам.
— Правда? — прорвалась в моем голосе язвительность. — У меня для тебя сюрприз. В Париже есть… был клуб, где владелицы вещей вполне себе мило общались с твоими коллегами. И сдавали других владелиц в обмен на мирное сосуществование. Меня бы тоже сдали, но я хитрая и быстрая.
— Не слышал о таком.
В полумраке я увидела, что Хан недовольно хмурится. Что еще?
— Ева, ты уверена?
— Издеваешься? Я сама там просидела и почти даже переночевала.
Пересказала все, что услышала, и все, что удалось вытянуть из владелицы клуба. Я уже и имя ее не помнила. И жалко ее тоже не было.
Хан, выслушивая мой рассказ, зачем-то встал, отчего я едва не поперхнулась. Оказывается, господин Инквизитор разделся до трусов. Хотя почему я удивляюсь? Он же спать собрался.
Просто не могу на него спокойно реагировать, вот и все. Ну и задница у него шикарная.
— Говоришь, в Париже клуб?
Хан вернулся с ноутбуком и открыл его так, что я не могла увидеть экран. Быстро застучал по клавишам. Присвистнул.