Пережидая прилив адреналина от новой покупки, я окидываю взглядом лестницу и представляю, как Роб толкает меня в спину. Он был в ярости и хотел, чтобы я забыла нечто – то, что скрывает от меня сегодня. Сейчас мне почему-то проще поверить, что в ярости он потерял самообладание. Поежившись, я возвращаюсь к ноутбуку и удаляю историю в браузере, затем захлопываю металлическую крышку и непроизвольно вздрагиваю от щелчка.
Мы были счастливы вместе, когда отвозили Фина в университет. Если верить Робу, то и в отпуске все было прекрасно. Что же произошло потом? С чего началось отчуждение? Прикрыв глаза, я пытаюсь вообразить, что такого могло случиться за год, если не меньше. Но, как и прежде, не нахожу ответов.
Январь этого года
Сначала раздается возмущенный крик Роба. Я аж невольно отскакиваю от лестницы и возвращаюсь в кухню. Фин что-то тихо говорит в ответ. Я поднимаю глаза к потолку, сжимая в руках еще теплое после сушки полотенце. Хочу зарыться в него лицом и сделать вид, что все это неправда. Хочу, чтобы Роб был добр к нашему сыну и смог его выслушать, но сверху снова доносится крик.
Я сама виновата. Я ведь сразу заметила, что Фин еще более замкнут, чем обычно, что он похудел и что-то недоговаривает, но старалась делать вид, что все хорошо, ради праздника. Не прислушалась к собственной интуиции, и напрасно. Худшего Рождества у нас еще не было, включая тот год, когда мы провели его с больными родителями. Елка на нижнем этаже осыпается, иголки падают от малейшего прикосновения. Хочется отмотать время назад и сделать все по-другому… А с другой стороны, что мы могли изменить? Фин принял решение еще до приезда домой, просто рассказал только сегодня – в день, когда должен был возвращаться в университет.
Тишина действует на нервы. Я вновь смотрю вверх, представляя разговор Фина с отцом. Они не очень близки – скорее общаются по-приятельски. Робу всегда было легко проявить любовь ко мне или к Саше, а вот Фину оставалось о ней только догадываться. «Разумеется, он знает, как я к нему отношусь». Правда, любимая дочь до сих пор не хочет видеть отца. За день до сочельника мы с Фином встретились с ней в ресторане, поели запеканки из баклажанов и обменялись подарками. Вышло ужасно неловко. Наверное, вообще не стоило встречаться. С другой стороны, я не могла больше терпеть, от Сашиных редких сообщений и односложных ответов по телефону душа болела все сильнее. Единственным утешением на этом странном обеде было видеть, что дети по-прежнему очень дружны между собой и относятся друг к другу как взрослые. Жаль, что Роб не в курсе, с каким интересом они слушают друг друга и как искренне смеются. Впрочем, как основной виновник ссоры, он правильно сделал, что не пришел.