Дойдя до узкой щели, в которую с трудом мог протиснуться новорожденный гуль, я какое-то время постоял над ней, а затем опустился на корточки. Внутри было тихо. И не было ни единого намека на то, что там, в темноте, притаилось что-то живое. Однако когда на моей ладони вдруг загорелся темный огонек, внизу что-то явственно шевельнулось.
Подождав какое-то время, но так никого и не увидев, я вздохнул и поднес огонек к самому входу.
– Хватит, - сказал устало, кладя ладонь на холодную землю. - Довольно уже прятаться. Пойдем домой.
В каверне какое-то время было тихо, но затем из темноты донесся едва слышный щелчок. А следом впервые за эти два дня оживился поводок.
– Домой? - неуверенно прошептали из темноты.
– Да, Мэл. Ты все еще мой служитель. И я хочу, чтобы ты вернулся.
И вот тогда из каверны донеслась целая серия щелчков, будто у ее обитателя случилось кратковременное замешательство. Ослабший за последние дни поводок снова натянулся, причем вовсе не моими усилиями. Затем по нему пробежала волна недоумения, удивления, недоверия и, наконец, надежды. А следом из темноты медленно проступило несуразное, но уже довольно крепкое тело, увенчанное жутковатой головой.
– Почему ты назвал меня «Мэл»? - тихо спросила кукла, пристально взглянув на меня снизу вверх.
Я пожал плечами.
– Потому что «Мелочь». Как тебя еще называть? Для полноценного «Палача» ты пока не дорос.
Кукла удивленно щелкнула, но на всякий случай все-таки уточнила:
– Ты не собираешься меня убивать?
– Нет.
– И ты дал мне новое имя?
– Конечно, - кивнул я и, решительно подхватив озадаченно замершего духа под брюхо, выпрямился. - У каждого, кто причисляет себя к живым, должно быть нормальное имя.
– Но зачем?! – только и спросило создание, которое я когда-то убил и которому не единожды теперь был обязан жизнью.
Я помолчал, разглядывая смирно сидящую на руке куклу. Немного подумал. Все взвесил. А затем спокойно сказал:
– Довольно уже быть Палачом. Пора бы учиться чему-то новому.