Леди Харроу молчала и не мешала его мыслям -- и в какой-то момент он почти забыл о ее присутствии. Когда пришел темноволосый худощавый Терранс в обычном облачении тени, Дойл сразу же поднялся ему навстречу.
-- Вызывали, милорд? -- поклонился Терранс, опуская с лица кусок ткани, которым обычно прикрывал нос и подбородок.
Дойл кивнул, постучал пальцем по рукоятке меча и произнес:
-- На сегодняшней охоте его величеству будет угрожать опасность. Возможно, это будет выстрел в спину, возможно -- перед его конем упадет дерево.
Терранс нахмурил брови.
-- Милорд, мы защищаем короля ценой собственных жизней и не будем колебаться, если будет нужно умереть за него. Но если вы знаете об опасности, возможно, стоит встретить ее в более подходящем месте, чем дикий лес?
-- Это звучит как сомнение, -- заметил Дойл серьезно. -- И я не желаю его слышать, -- потом, подумав, добавил: -- отменить охоту не в моей власти. Поэтому я хочу, чтобы вы были предельно внимательны -- все вы.
Терранс поклонился и вышел из лекарского шатра -- с тем, чтобы вернуться спустя десять минут. Его лицо было невозмутимым, но глаза блестели слишком ярко для обычно равнодушной ко всему бесчувственной тени.
-- Милорд, -- из-за повязки на лице голос прозвучал глухо, -- у меня осталось только двое людей. В обед кто-то... по-видимому, кто-то подсыпал дурной травы в вино, которое нам подали в обед.
-- Все живы?
-- Да, все. Но они не могут ехать.
Вместо волнения или страха Дойл ощутил какое-то спокойствие. Действительно, глупо было бы думать, что тот, кто решил вывести из строя его, забудет о вечно настороженных стремительных тенях.
Нужно было идти с этим к Эйриху -- отговорить его, остановить любыми средствами. Но вдали уже прозвучал рожок, громче залаяли собаки, заржали кони -- охота была готова выдвигаться в путь.
-- Не спускай с короля глаз, -- велел Дойл и, когда Терренс поспешил к Эйриху, обернулся к лекарю: -- Не позволяй сюда никому входить до моего возвращения, старик.
-- Храни вас Всевышний, -- раздалось сзади. Дойл обернулся, встретился с леди Харроу взглядом, кивнул и ответил:
-- Пусть он хранит короля, -- и вышел через разрез в задней стенке шатра. Слуги уже не бегали тут и там -- проводив господ, они наверняка попрятались по укромным местам, чтобы потискать подружек, вздремнуть, перекусить или раскинуть карты.
Дойл огляделся, убедился, что его никто не видит, и зашагал к коновязи, настороженно оглядываясь. Его жеребец так и стоял с краю -- расседланный и вычищенный. Конюхов тоже было не видно, поэтому седлал он сам -- не так быстро, как хотел бы и как требовало взволнованно стучащее сердце, но не медленнее, чем это сделал бы любой рыцарь.