И все-таки за последние годы Дойлу удалось навести в столице относительный порядок. Больше не было открытого разбоя и грабежей, жители могли спокойно спать в своих домах, не опасаясь того, что в их двери вломятся посреди ночи. Шило и его люди стали приятной альтернативой диким бандам, рыскавшим по Шеану до и во время войны.
Дойл любил этот собственноручно наведенный порядок. Любил саму мысль о том, что, благодаря ему, Шеан из болота, кишащего неведомыми тварями, превратился пусть не в благоухающий сад, но в светлый лес, прогулка по которому приятна и довольно безопасна.
Но сейчас, верхом сопровождая маленькую карету леди Харроу, ловя взглядом собственную вытянутую тень, порожденную дрожащим светом закрепленных на крыше кареты факелов, он отчаянно ненавидел это спокойствие. Более всего он желал -- и эта мысль страшила его, потому что противоречила всем его устремлениям, -- чтобы этой ночью Шеан перестал быть таким тихим, и всем существом прислушивался к посторонним звукам. Не скрипнет ли где арбалет? Не заржет ли где конь? Не стукнет ли по брусчатке каблук окованного железом сапога?
Разговор с леди Харроу взволновал его, заставил его кровь забурлить, и теперь он с мальчишеским безрассудством желал опасности -- чтобы мечом доказать и себе, и леди собственную мужественность.
Но город спал. А те улицы, где кипела жизнь, были далеко, и никто из их обитателей не вышел навстречу и не прельстился скромной каретой, сопровождаемой вооруженным всадником, пусть и одиноким -- теней он оставил с королем.
Дом леди Харроу показался непозволительно скоро. Дойл спешился вовремя -- как раз когда вышедший слуга открыл дверцу. Жестом велев слуге отойти, Дойл сам предложил женщине руку и помог выйти. Она оправила платье и снова присела в реверансе, склоняя свою гордую голову.
-- Спасибо, что проводили меня, милорд Дойл.
Он отвел взгляд, не зная, что именно ответить, и, наконец, произнес:
-- Наймите себе охрану, леди. Вам не следует ездить в одиночку.
-- Я не боюсь, милорд, -- ответила она как-то грустно и прибавила: -- уже не боюсь. И у меня в карете есть арбалет. К тому же, кучер -- надежный старый слуга. Он не побоится защитить меня.
-- Ваш кучер справится с одним, вы, если только найдете в себе смелость достать арбалет, еще с одним, -- сказал Дойл, которому вдруг очень явственно представилась леди Харроу, вооруженная арбалетом, но бессильная против пятерых или шестерых рослых, небритых мужланов, возжелавших золота. -- Перед остальными вы будете беззащитны.
Она улыбнулась:
-- Я полагаюсь на милость Всевышнего, милорд, и он не оставит свою дочь.