Летти надела новый шелковый бюстгальтер и трусики, розовое платье, сверкающие туфли на шпильках. И посмотрела на себя в зеркало.
Длинные волосы блестели и лежали упругими волнами. Красная губная помада придавала гламурность, подведенные глаза с накладными ресницами казались больше и выразительнее. Полная грудь в бюстгальтере пуш-ап – словно лакомое блюдо под розовой тканью платья, бедра гордо удерживают выпирающий живот. Ей нечего стесняться.
Летти была ослеплена собственным образом, едва могла себя узнать.
– Представляю восторг мистера Кириллоса, – хозяйка спа-салона широко улыбалась. – Вы – само совершенство.
Летти, нервничая, спустилась в фойе. А если он сочтет, что у нее дурацкий вид? Как она это переживет?
Но стоило Дариусу взглянуть на нее, как Летти поняла по его лицу, что он все одобряет.
– Ты божественно выглядишь.
Она застенчиво улыбнулась:
– Ты сам неплохо выглядишь.
От него было не отвести глаз. Чисто выбритый, темные глаза озорно блестят. Он безумно красив, высокий и широкоплечий, в превосходном черном смокинге.
Дариус положил ее руку на свою, твердую, мускулистую. Летти вспомнила его крепкое, мощное тело на себе. И внутри себя. Она чуть не споткнулась.
Он остановился и вопросительно посмотрел на нее.
– Прости, я еще не освоилась в таких туфлях, – соврала она. Ведь не скажешь ему, что шпильки ни при чем – всему виной та ночь. Ночь, которая больше не повторится. После сегодняшнего вечера он убежит от нее рысью, словно под ним горит земля.
Их ждал лимузин. Шофер Коллинз в форменном пиджаке и фуражке открыл перед Летти дверцу.
– Где в этом году состоится бал? – спросила она у Дариуса.
– В Кортленде.
Это такое же известное место, как Метрополитен-опера, художественные музеи Фрика или Уитни. Летти замерла. Все хуже, чем она думала.
Лимузин вез их в верхнюю часть города, а она сидела, объятая страхом, отчаянно призывая себя к спокойствию.
Но… даже в этом прекрасном платье и даже рядом с Дариусом Летти все равно чувствовала себя беззащитной, словно после спа-процедур кожа у нее настолько истончилась, что все зло, которое ее ждет, с легкостью проникнет внутрь. И она не хочет, чтобы это распространилось и на Дариуса, пусть она больше и не любит его. Тем не менее от мысли, что их ждет на приеме, ей делалось страшно.
Лимузин остановился. Летти посмотрела на толпы людей, красный ковер и армию папарацци. О ужас! Коллинз открыл заднюю дверцу, и Дариус вышел первым. В толпе за отгороженной красной ковровой дорожкой раздался рокот. Еще бы. Появился самый известный холостяк-миллиардер в Нью-Йорке. Вспышки камер осветили сгущающие сумерки. Дариус приветственно помахал рукой.