Собравшись с силами, она вышла из дома на солнечный свет.
Ярко-розовая бугенвиллея обвивала белые стены греческой виллы, над широкой террасой горные склоны острова, казалось, выступали прямо из Ионического моря. На горизонте Летти увидела поросший лесом отдаленный остров. Все кругом – сплошные яркие краски: белые дома, голубые море и небо, розовые цветы, коричневая земля и зеленые деревья – оливковые, фиговые, гранатовые. Солнечное тепло проникало внутрь.
За длинным деревянным столом сидели люди. Дариус встал, и все замолчали, следя за его взглядом.
Не говоря ни слова, он подошел к ней, наклонил голову, поцеловал в щеку и подвел к столу.
– Это Летти. Моя жена, – сказал он по-английски.
Пожилая женщина поднялась из-за стола. Стоя на цыпочках, она, прищурившись, рассматривала Летти, и лицо, и выпирающий живот. Улыбнувшись, она похлопала Летти по щеке и что-то сказала по-гречески.
– Моя двоюродная бабушка говорит, что ты сейчас хорошо выглядишь, – перевел Дариус. – Как положено счастливой новобрачной.
– Очень приятно… Разве она видела меня раньше? – спросила Летти.
– Видела. Когда я принес тебя в дом. Она сказала, что ты была похожа на смертельно больную.
Летти недоверчиво уставилась на него:
– Она не могла этого сказать.
Дариус засмеялся:
– Она говорит, тебя возродил наш остров – столько солнца и морского воздуха. Помимо брака со мной.
Женщина что-то быстро сказала, и Дариус со снисходительной улыбкой ответил:
– Нэ, тейя Иоанна[5].
– Что она сказала?
– Она сказала, что брак с тобой мне тоже подходит. – И неохотно добавил: – Наше бракосочетание было…
– Кошмарным.
– Да, не очень-то приятным, – согласился он и, наклонившись к ней, шепнул: – Но что-то подсказывает мне, что наш медовый месяц возместит все.
Летти ощущала на волосах его дыхание, его губы касались мочки уха, кожу закололо, тело пульсировало – все обещало будущие восторги на греческой вилле. На той широкой кровати.
Эти мысли она поскорее выбросила из головы, потому что Дариус представил ее остальным сидящим за столом: тетям, дядям и бесчисленным кузенам и кузинам. Летти застенчиво улыбалась, сожалея, что не умеет говорить по-гречески. Члены семейства Кириллос по очереди обнимали ее, и на их лицах было написано одобрение.
Летти усадили на лучшее место за столом, и все хором начали предлагать ей всевозможные вкусные блюда: острые оливки, салат из огурцов, помидоров и сыра «Фета», виноградные листья с рисом, мясо на шампурах, поджаренное на гриле, свежие морепродукты и воздушное, легкое медовое печенье. После долгого сна Летти с аппетитом набросилась на еду.