Люка заметил, что дверь, ведущая на балкон, приоткрыта. Он подошел, чтобы закрыть ее, когда вдруг заметил фигуру, залитую лунным светом, в дальнем конце балкона. Он вышел на балкон и понял, что это Елена. Она стояла, облокотившись на перила. Когда Люка подошел ближе, он заметил на ее лице то же обеспокоенное выражение, когда она думала, что на нее никто не смотрит. Это неправильно, чтобы невеста грустила на собственной свадьбе.
Он сегодня не вспоминал о проблемах с лимонной рощей и спасением семейного бизнеса. Он не мог сейчас предпринять ничего, что изменило бы ситуацию. Он подумает об этом завтра.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил он.
– Ничего.
Он ни на секунду ей не поверил.
– И все же?
Елена повернулась к нему:
– Ты действительно хочешь знать?
Он утвердительно кивнул. На данный момент все хорошо сложилось. Все за них рады. Их план сработал. Он искренне не понимал, почему Елена грустит.
– Я думаю о тебе, о себе, о нас, об этой фальшивой свадьбе.
– И что в этом такого?
Елена молчала.
– Если ты мне не скажешь, я не смогу помочь.
Она нервно облизнула губы.
– Я… я всю жизнь была отверженной…
– О чем ты говоришь?
– О том, что я росла здесь, на территории дворца, но я никогда не была ровней ни тебе, ни твоим кузенам. Да, все было прекрасно, но я была сторонним наблюдателем.
– Но мы так никогда не думали о тебе, – возразил Люка. – Ты всегда была одной из нас.
– Нет. Я была дочкой обслуживающего персонала.
– Но это не так, мы тебя везде звали.
Елена покачала головой. Она прекрасно помнила все официальные приемы, обеды и вечеринки, на которых ей было запрещено появляться.
– Не везде и не всегда, – упрямо повторила она.
– Вероятно, это были какие-то незначительные события.
– Для тебя, но не для меня. Когда ты, твоя сестра и кузены собирались на вечеринку, я оставалась одна. Меня не приглашали.
– Извини. Если бы это зависело от меня, я бы тебя обязательно позвал. Но это все дела давно минувших дней. Какое это имеет отношение к нашей свадьбе?
– Я к этому подхожу, – сказала Елена. – Я была отверженной все детство и не хочу оставаться на обочине брака теперь.
– Что это значит? – не понял Люка.
– Если ты не можешь мне открыться и сказать, что ты чувствуешь к ребенку, я не смогу этого сделать.
Люка решительно не понимал, чего она не может сделать, а спросить боялся. Он не хотел разрушить сегодняшний вечер. Это будет совсем неправильно.
– Елена, я открыт для тебя так же, как и для всех остальных.
– В том-то и дело, что это не так. Ты очень скрытен и все держишь в себе. Я не уверена, что ты будешь любить нашего ребенка.