Элени не дала ему возможности ответить. Ее глаза яростно сверкнули, и в следующую секунду она принялась его бить. Он поднял руки. Ее удары не были сильными и не причиняли ему боли, а лишь вызывали у него смех. В отместку он столкнул ее вниз, но она увлекла его за собой.
Они по-прежнему были на сене, но только теперь он лежал поверх нее. На душе у него было как никогда легко.
– Слезь с меня, бесчувственный амбал, – сказала она, вздохнув.
Габриель лишь рассмеялся и чуть приподнял корпус, чтобы ей было легче дышать.
Элени начала извиваться под ним, пытаясь выбраться, но это лишь еще сильней его возбудило.
– Что, если я не хочу с тебя слезать? – ответил он, схватив ее за запястья и подняв ее руки. Она дернулась под ним, и ее мягкая полная грудь прижалась к его груди. – Ты мучила меня три недели, mia cariña[5]. Ты знаешь, что за такое долгое время может сделать с мужчиной неудовлетворенное желание?
Серые глаза Габриеля смотрели на Элени так, словно она была десертом, который ему не терпелось съесть. Он держал ее крепко, но его пальцы не причиняли ей боли. Тяжесть его крепкого, мускулистого тела, лежащего на ней, была приятной.
– Ты самый невыносимый человек, которого я когда-либо знала. Скажи мне, что ты сделал бы, если бы я ответила «да», Габриель? Если бы я на самом деле плакала из-за потерянного любовника?
В ответ он накрыл ее губы своими. Его поцелуй был страстным и в то же время нежным, и вскоре она забыла обо всем, кроме боли желания, разливающейся внизу ее живота.
– Я напомнил бы тебе, что ты обещала мне свое тело, принцесса, – произнес он, тесно прижав свои бедра к ее бедрам. Почувствовав, как он возбужден, Элени вскрикнула, и его серые глаза довольно заблестели. – Я сказал бы тебе, что ты принадлежишь мне.
Элени не знала, может ли она сказать то же самое о нем, но Габриель не дал ей возможности это выяснить.
– Поцелуй меня, принцесса, – потребовал он.
Элени подчинилась, и остатки ее здравого смысла улетучились.
Ей казалось, будто все ее пять чувств усилились в тысячу раз. Будто она была создана специально для того, чтобы чувствовать.
Пока они целовались, закат догорел и погас, и в сарае стало темно.
Руки Элени поглаживали его мускулистые плечи, и, когда язык Габриеля скользнул по ее языку, она вцепилась в них пальцами.
Ей хотелось выбраться из ловушки, которой стало для нее его тело, и прикоснуться к нему везде, где ей только захочется, но он был таким тяжелым, что у нее не было шансов.
– Габриель, – прошептала она, жаждая продолжения.
Ответом ей стал лишь низкий смех. Тогда она запустила пальцы в его густые волосы, притянула его голову к себе и под влиянием инстинкта, о наличии которого у себя она до сих пор даже не подозревала, прикусила зубами его нижнюю губу.