– Я долго тебя ждала. Ты все не приезжал, и я решила, что мне пора тебя забыть и продолжить жить дальше. Позже я узнала от твоих родных, что ты улетел в Америку, встретил там другую женщину и забыл обо мне.
– Уверен, что твой отец заставил их это сказать. Он был жестоким. Он изначально не собирался держать свое слово. Он не выдал бы тебя за меня замуж ни при каких условиях, – добавил он, придя к тому же выводу, что и Элени. – Он вообще не собирался тебя от себя отпускать, Элени. Поверив ему, я повел себя как идиот.
Спирос и Габриель были правы. Ее отец собирался привязать ее к себе до конца своей жизни. Сделать ее бесплатной помощницей, компаньонкой, которой он постоянно напоминал бы о том, что всем в своей жизни она обязана ему.
Он испортил жизнь не только ей, но и Спиросу.
– Почему ты вернулся сейчас, Спирос? – Элени вдруг обнаружила, что не может заставить себя разозлиться на Спироса. Что она вообще ничего к нему не чувствует.
– Я услышал о смерти короля Теоса. И я знал, что ты по-прежнему меня ждешь.
Элени даже не удосужилась поправить его, сказав, что она перестала его ждать еще до смерти своего отца.
Она отстранилась от Спироса.
– Насколько тебе известно, теперь я замужняя женщина. – Ее вдруг охватила сильная усталость. – И я больше не люблю тебя.
– Но я люблю тебя, Элени. Я готов прождать еще десять лет, если это будет означать, что тогда ты снова станешь моей.
Как она могла ему сказать, что это невозможно? Что ему следовало остаться и противостоять ее отцу, а не трусливо ему подчиняться.
На ее глаза навернулись слезы, и она позволила Спиросу ее обнять. Ей было грустно оттого, что из-за козней жестокого, эгоистичного старика они друг друга потеряли.
Когда-то они со Спиросом безумно любили друг друга, но, находясь в его объятиях сейчас, Элени вдруг поняла, что ничего к нему не чувствует.
Он не очень высокий, и у него не широкие плечи. Он не сверлит ее проницательными серыми глазами. Он не называет ее принцессой, считая ее таковой, несмотря на свой насмешливый тон.
Он не отрицает, что способен испытывать чувства. Он не защищает рьяно то, что считает своим. Он не ругается с ее могущественными братьями из-за того, что они много лет ее использовали.
Одним словом, он не Габриель.
– Я не свободна, Спирос, – мягко произнесла она, чувствуя, как по ее щекам катятся слезы. – Я дала обещания своему мужу и его дочке, и я не могу от них уйти. Я связана брачными клятвами и не нарушу свое слово. Мне жаль, но у нас с тобой нет будущего. Возможно, его никогда у нас и не было.
Вцепившись пальцами в ее плечи, Спирос нахмурился: