Мы с подругой, за несколько рядов от места действия, машем ей рукой:
— Девушка, что же вы, садитесь! Кондуктор не будет против!
Кондуктор жужжит своей кассовой машинкой. Мрачно, злобно оглядывает нас, столь нагло распоряжающихся её полномочиями. Не говоря ни слова, отворачивается и протискивается дальше в хвост салона.
Девушка так и не решилась осквернить кондукторское седалище. Ребёнок опустил головку на её плечо, как птенчик… Девушка годится мне в дочери. Кто сказал, что народ можно избавить от рабства, водя его по пустыне сорок лет?
О, тут одним поколением не обойтись. Вот и лежащий на плече молодой матери малышок что-то понимает. Смотрит умными печальными глазками, как маленький старичок. Делает выводы, привыкает к смирению. Неужто и из него вырастет маленький рабёнок?
* * *
Я за свою жизнь настоялась у врачебных кабинетов. Привычна к и к толкучкам, и к драчкам, и к застывшей в анабиозе очереди…
Но когда вижу в толпе юные растерянные лица… Уже заранее покорившиеся, уже понявшие и принявшие систему, как необходимое условие жизни в этой стране… Будто ножом по сердцу. Наверно, эта готовность терпеть передаётся на генном уровне.
Когда они ходили в садик, мы думали, что их ждёт совсем другое будущее, не как у нас. Мы ошибались.
…Шум, оживление у двери. Решительно раздвигает очередь женщина в белом халате, с кипой медицинских скрижалей. За ней табунчик хорошо одетых молодых людей.
В толпе проносится, как унылый шум ветра: «На форум молодёжный, патриотический… Селигер, что ли? Селигерцев без очереди… Это часа на полтора, не меньше…».
Уполномоченные прилизанные мальчики и девочки. Хихикают, прыскают, фыркают.
Вдруг спохватятся, вспомнят, что на них возложена важная государственная миссия… И солидно поджимают губки, серьёзнеют, каменеют (как сказал вождь: «бронзовеют») лицами.
Они ещё не научились, как старшие товарищи, смотреть брезгливо и значительно, сквозь и вскользь, вдаль и за горизонт, в сверкающие дали… В какую-нибудь Пальма-де-Майорка, Фиджи, Белиз…
Фиджи — это потом. А сейчас на холодном комарином Селигере они будут вволю кушать, пить и танцевать. И в перерывах с умными личиками презентовать глянцевые проекты из серии «фантастика».
Больничка бедновата, грязновата, и пахнет в ней… фу! Ничего, скоро юных карьеристов всячески обласкают. Их ждут чистенькие, оснащённые спецбольницы.
Только для белых. Гоу, негры, гоу.
Схема обкатана: спецпайки для себя, Майами для детей, патриотические речёвки (дацзыбао) — для простолюдинов.
Эх, пенсионеры! Чего вам терять, кроме потёртых пенсионных книжек? Ведь вы сила! Воздели бы свои палки и трости, потрясли бы в воздухе старомодными крепкими зонтами, грубо штопанными хозяйственными сумками — да хорошенько прошлись по прилизанным головёнкам. Чтоб, задрав штаны, селигерцы бежали не на дармовые тусовки — а жизни нюхнуть.