— Ведь так, Самсон?.. Что с тобой?
Взгляд застывший, устремлен в одну точку на полу. Шепот:
— Ковра нет. Перед кроватью.
Деревянное обширное ложе, покрытое пестрым покрывалом из шелка, старый начищенный паркет.
— Здесь лежал ковер?
— Точнее, коврик… где-то два на полтора, легкий, из искусственного бархата, ценности не представляет.
— Может, она отдала его в чистку?
— Да недавно чистили!
— А вообще что-нибудь ценное пропало, не заметил?
— Ничего.
— Деньги?
— Вчера расплатились с рабочими за дом, остались гроши.
— В этот ковер могли завернуть… ты понимаешь?
— Труп? — прошептал Самсон. — Да иди ты!
— Надо просчитать все варианты. Или… ковер забрали, если на нем остались какие-то улики.
— Какие улики?
— Кровь.
В прихожей зазвонил телефон, мы бросились туда.
— Викторию Павловну? — переспросил Самсон (истерично гаркнул). — А кто ее спрашивает? Кто вы? — швырнул трубку.
— Кто это?
— Испугался, гад.
— Кто?
— Где-то я слышал этот голос…
— Чего он испугался?
— Черт его знает!.. Нет, не вспомнить… — Самсон набрал номер. — Лелечка? Сбегай, голубчик, к нам на дачу, посмотри, не приехали Ваня с матерью. Хорошо? А потом мне позвони. Диктую телефон… Дочка Ильи Григорьевича, — пояснил мне, задумался. — Вани в клубе точно не было?
— Нет, нет, Вика сидела с Василевичем…
— Он! — взвизгнул Самсон. — В нос говорит, гундосит… Он звонил!
— Странно. Ты не ошибаешься?
Он не ответил; лицо еще больше помрачнело. Любопытная комбинация, вдруг подумалось: «Египетские ночи» — уж не вздумала Виктория сменить сценариста?
— Сценарий уже готов?
— Практически да. Обрабатываю на компьютере. — Самсон достал из пиджака записную книжку, полистал, позвонил, послушал.
— Василевич, точно!
— Чего ж ты с ним не объяснился?
— Успеется.
Мы опять закурили, на нервах, в ожидании. Между тем я чувствовал — надежды нет. Почти нет. Меня напугала пропажа ковра — обстоятельство весьма многозначительное. Машинально я окинул взглядом желто-коричневую дорожку… за телефонной тумбочкой на полу клочок бумаги. Поднял. Половинка машинописного листа с текстом: «Приди ко мне тот, кто под землей». Над текстом нарисован паук или жучок… что-то в этом роде.
— Что это? — Самсон вырвал у меня листок. — Что это такое?
— Тебе лучше знать. — Наши взгляды встретились; его — тяжелый, воспаленный. — Чей почерк?
— Ее… Вики.
— А бумага?
— Кажется, из письменного стола, я на такой обычно пишу… желтоватая, из старых запасов.
Мы мигом очутились в кабинете, он рванул верхний ящик: стопка, сверху аккуратно оторванная половинка листа.
— Вот. — Самсон соединил обе половины. — Отсюда. Но… я не понимаю.