— Какие болезненные страсти, — заметила Варвара Григорьевна. — Он сумасшедший? Вон и Алеша его боялся.
— Этот сумасшедший процветает в фирме «Страстоцвет».
— Боря уверял, приличные люди. Хотя… — Бабушка задумалась, держа в пальцах веером четырех аляповатых королей. — Откуда такие деньги?.. Впрочем, грех считать чужое добро. Стало быть, вы подозреваете Сержа или Дмитрия Петровича? Кого из них?
— Пока не знаю. У Сержа в кабинете висит фотография: презентация фирмы, состоявшаяся третьего ноября, дамы и любовники.
— Что за дамы?
— Жена Сержа Жанна, которая вчера устроила шоу на кладбище: встала на колени у могилы Марины. Многолетнее и как будто безответное влечение мужа к прекрасной даме для жены не было секретом.
— Как все переплелось… ну, точно пауки в банке, прости Господи!
— Расплетем. Словом, Марина страстно, тревожно увлеклась… Дашенька, не отрицай! Вспомни, как она повторяла в бреду: «Алеша, прости!» Она-то знала свою вину.
— Значит, она обманывала мужа с его другом.
— Что ж, случается, и давнее дружеское знакомство вдруг взорвется неожиданной вспышкой, но редко… инерция отношений вырабатывает иммунитет. В данной же ситуации Серж вполне мог сыграть и роль осведомителя. Он любил, но явно не смел дать волю ревности. Эту версию развить несложно, будет ли она верна…
— Ну а все-таки?
— Например, наблюдательная Жанна не преминула донести мужу о своих наблюдениях. Двадцать восьмого ноября в порыве (а Серж — человек потаенных порывов и ждал шесть лет) он едет объясниться с Мариной. Своеобразный шантаж. Она не подчиняется — он звонит Алеше в театр. Четвертый час — в четыре должна состояться сделка, какая-то перекличка часов… Сцена достигает накала, и первый театральный любовник покушается на убийство. А при нем деньги, много денег…
— Сколько? — не удержалась бабушка.
— Двести тысяч долларов.
— Проклятое богатство!
— Пусть так. Потом в бреду Марина повторяет сумму — три тысячи девяносто пять — тогдашний официальный курс доллара в рублях.
— Он ее деньгами, что ль, соблазнял?
— Возможно. Но это курс не на двадцать восьмое ноября, а на пятое декабря. В общем, Серж едет в «Страстоцвет» при деньгах.
— Ну а второй начальник?
— Дмитрий Петрович якобы почивает дома с подагрой, которая поразила его накануне — внезапно, как любовь.
— Вы не верите?
— Никому из них… и вашему внуку тоже, простите. Я чую запах лжи, как смертоносный душок.
— Прощаю, — сказала старуха сурово. — Воспрянувшая истина всех расставит по своим местам. Итак, вы считаете Сержа доносчиком, а второго компаньона любовником. Кто ж из них убийца?