— Не для всех, не обобщайте. Как вам стало известно о событиях почти трехлетней давности?
— Интуитивно.
— Я заметил, извините, что в вашем доме двери имеют уши.
Она уже замкнулась, явно сожалея о своей откровенности.
— Ну что ж… А третьего ноября на презентации вы вновь, по женской своей интуиции, догадались об их сближении?
— Я ошиблась.
— Тем не менее Марина действительно обманывала мужа, с кем-то встречаясь у зеленого камня. — Валентин невольно оглянулся.
Жанна прошипела злобно:
— У этого надгробья? Вы смеетесь надо мной!
— Здесь? Возле могилы? Какой смех, помилуйте! Прелестная Манон Леско — Марочка, звали ее близкие — так страшно заплатила за свой обман. В прессе то и дело мелькают леденящие душу объявления: «Наведу порчу»…
— «Сниму»! — От ее рыдающего вопля с деревьев сорвалась черная стая. — «Сниму порчу»! То есть уничтожу беса, снующего между мужем и женой, омрачающего жизнь!
— И ваша жизнь просветлела? — Жанна промолчала подавленно. — Не наоборот ли, не сгустился ли мрак?.. Ладно, вы обратились к профессионалу?
— В Академию герметических наук. Объединение «Лолита».
— В Академию? «Лолита»? О Господи! Ну и как, порчу с Сержа сняли?
— Слишком дорогой ценой, — проговорила Жанна низким вздрагивающим голосом. И повторила: — Я ошиблась.
— Иначе говоря: не с вашим мужем закрутила Марина на презентации. В кого же вошел бес? Кто, образно выражаясь, святой Грааль?
— Замолчите! Мне… плохо.
Она рывком оторвалась от оградки и пошла по аллее неровным шагом, увязая в снегу; птицы кружатся, галдя раздраженно, злобно. Валентин догнал, поддержал под руку, попросил прощения:
— Виноват, увлекся. А хотел успокоить вас, оправдать: не женская интуиция, а чья-то жестокая безумная воля действует и пока побеждает. Но и вы, простите, внесли свой вклад в происходящее — мистически-истерическую ноту…
Валентин не договорил: за изгибом боковой аллейки что-то мелькнуло… Он выхватил пистолет из кармана куртки и побежал. Какой-то человек метался меж оградками, свернул, помчался, упал в глубокий снег… Тут и сыщик подоспел: перед ним лежал Леня.
— Ты что тут?.. Что тут делаешь?
Леня, побледнев, закрыл глаза; Валентин сообразил про пистолет в руке, сунул его в карман, пробормотал:
— Это я так, попугать… Я ж не знал, что это ты.
— Какого черта…
— Леня, извини.
Валентин протянул руку, помог подняться, когда подошла мать и сказала сурово:
— Что ты тут делаешь? Следишь за мной?
— Слежу! — огрызнулся сынок. — Ты уже совсем не в себе.
— Не преувеличивай, — вмешался Валентин. — Но, конечно, все на нервах. Вот я и предлагаю тут за углом посидеть, «У дяди Адама».