– Но что мы можем сделать? – спросил наконец Помрой.
– Рассказать людям, что происходит! – сказала Кэтрин. – Вы – заместитель главы гильдии! Объявите собрание Совета! Заставьте их понять, насколько все это неправильно!
Помрой покачал головой:
– Они не станут слушать. Мисс Валентайн, вы же слышали вчерашнее ликование.
– Это только потому, что Панцерштадт-Байрёйт собирался нас съесть! Когда они узнают, что Кром задумал применить это оружие против еще одного города…
– Только громче будут кричать «ура», – вздохнул Помрой.
– К тому же он во все гильдии внедрил своих сторонников, – заметила доктор Каруна. – Старых заслуженных гильдейцев больше нет – умерли, или ушли в отставку, или арестованы по его приказу. Даже наши ученики одержимы олд-теком не меньше инженеров, особенно с тех пор, как Кром навязал нам в Главные историки своего ставленника Валентайна… Ах, простите, мисс Кэтрин…
– Папа не его ставленник, – сердито ответила Кэтрин. – Я уверена! Если бы он знал, что задумал Кром, ни за что не стал бы ему помогать. Наверное, потому его и отправили на разведку, просто убрали с дороги. Когда он вернется и узнает, что здесь происходит, он сумеет остановить Крома. Понимаете, это же он нашел МЕДУЗУ. Он ужаснется от одной мысли, что она убила столько народу. Он захочет загладить свою вину, обязательно!
Кэтрин говорила с такой убежденностью, что часть историков ей поверила, даже те, кого, как доктора Каруну, обошли с повышением, когда Кром поставил Валентайна во главе гильдии. А уж Бивис глядел на Кэтрин сияющими глазами. Он даже не смог бы подобрать название охватившему его чувству – в лабораториях этого не проходили. Он дрожал с головы до ног.
Первым заговорил Помрой:
– Мисс Валентайн, я очень надеюсь, что вы правы, потому что он единственный, кто способен бросить вызов лорд-мэру. Будем ждать его возвращения.
– Но…
– А пока мы договорились предоставить мистеру Поду убежище в Музее. Он может спать в старой Галерее транспорта, и пусть помогает доктору Нанкэрроу с каталогом нашего художественного собрания. А если инженеры за ним явятся, мы сумеем его спрятать. Я знаю, это не такой уж сильный удар по Крому, но поймите, Кэтрин: мы уже старики, нам очень страшно, и мы правда больше ничего не можем сделать.
Мир вокруг менялся. В этом, конечно, не было ничего нового; первое, чему учат историков, – что мир постоянно меняется. Но сейчас это происходило невероятно быстро, буквально на глазах. С полетной палубы «Дженни Ганивер» Том видел обширные равнины Охотничьих Угодий с ползущими по ним крапинками городов. Напуганные загадочной вспышкой на севере, они разбегались со всей скоростью, с какой несли их колеса или гусеницы. Сейчас им было не до того, чтобы охотиться друг на друга.