– МЕДУЗА, – словно про себя прошептала мисс Фанг, глядя на далекий, подсвеченный пламенем столб дыма.
– Что это за МЕДУЗА такая? – спросила Эстер. – Вы что-то знаете, да? За что все-таки убили моих маму и папу?
– К сожалению, не знаю, – ответила летчица. – Я всего лишь слышала однажды это название. Шесть лет назад один агент Лиги пробрался в Лондон под видом пилота лицензированного дирижабля. Он наткнулся на что-то такое, что его заинтересовало, но что именно – мы так и не узнали. От него пришло только одно послание, всего два слова: «Берегитесь МЕДУЗЫ». Инженеры поймали его и убили.
– Откуда вы знаете? – спросил Том.
– Они прислали нам его голову, – сказала мисс Фанг. – Наложенным платежом.
Вечером она посадила «Дженни Ганивер» на один из удирающих городов – солидный четырехпалубник под названием Перипатетиаполис. Он мчался на юг, чтобы затаиться в горах по ту сторону Хазакского моря. В порту они услышали новые подробности о том, что случилось с Панцерштадт-Байрёйтом.
– Я видел это! – рассказывал какой-то летчик. – Был за сто миль оттуда, и все равно видел. С Лондона, с Верхнего яруса, вырвался язык пламени, неся смерть всему, к чему прикоснется!
– В Лондоне раскопали что-то, оставшееся после Шестидесятиминутной войны, – сказал вольнонаемный археолог. – Древняя Американская империя под конец совсем обезумела; я слыхал об ужасном оружии. Квантовый энергетический луч брал энергию не из нашей Вселенной…
– Кто теперь посмеет перейти им дорогу, когда Магнус Кром любого непокорного может испепелить в одно мгновение? – спрашивал насмерть перепуганный торговец из Перипатетиаполиса. – Лондон скажет: «Идите-ка сюда, я вас съем!» – и мы поползем, никуда не денемся. Конец нашей цивилизации пришел! Снова!
Но одно хорошее во всем этом было: жители Перипатетиаполиса охотно принимали лондонские деньги Тома. Он поддался порыву и купил ярко-красный шелковый шарф вместо платка, который Эстер потеряла в ту давнюю ночь в Брюхе.
– Это мне? – спросила она, словно не могла поверить.
Сколько Эстер себя помнила, ей ни разу ничего не дарили. Она почти не разговаривала с Томом после Черного острова, стыдясь за свою резкость, но теперь сказала:
– Спасибо. И наверное, надо еще спасибо сказать за то, что спас мне жизнь. Хоть я и не понимаю, зачем ты напрягался.
– Я знал, что ты на самом деле не хочешь превратиться в Сталкера, – ответил Том.
– Нет, я хотела, – сказала Эстер. – Так было бы намного проще. Но ты правильно сделал.
Она смутилась и опустила глаза, рассматривая шарф.
– Я стараюсь быть хорошей. Раньше я никого не встречала такого, как ты: чтобы казалось, будто ко мне хорошо относятся. Поэтому я стараюсь быть приветливой и улыбаться, раз ты этого хочешь, а потом нечаянно увижу свое отражение в зеркале или вспомню о