Несколько часов спустя, когда с болот пополз вечерный туман, Танбридж-на-Колесах выкатился на берег моря. Из серебряной воды выступали темные скалистые острова. Птичьи стаи вереницами тянулись к берегу. Поселок выключил двигатели, и стало слышно хлопанье крыльев, далеко разносящееся по равнине. Мелкие волны набегали на берег, восточный ветер шуршал метелками сухой сероватой травы. Больше не было никаких звуков, ни признака движения, ни дымка от странствующего города на болотах и на море.
– Нэтсворди! – заорал Крайслер Пиви, стоя с подзорной трубой у окна наблюдательного мостика, на самом верху мэрии. – Где он? Позовите мне Нэтсворди!
Двое пиратов привели Тома и Эстер, и мэр обратился к ним с радостной улыбкой, протягивая подзорную трубу:
– Посмотри, Томми! Говорил я, что проведу город через болота? Говорил, что доберемся благополучно? А теперь смотри, что дальше будет!
Том поднес трубу к глазу, проморгался, пока размытый светлый кружок не обрел четкость. Перед ним было море с разбросанными по нему островками. К востоку высился остров побольше, словно огромное доисторическое чудовище выглянуло из воды.
Том вздрогнул, опуская трубу.
– Там ничего нет…
Танбридж-на-Колесах больше недели пробирался по трясине, и, хотя Крайслер Пиви приблизил Тома к себе и всячески благоволил, он до сих пор не объяснил, что надеялся найти по ту сторону. Он и своим головорезам не объяснил, но те и так были всем довольны, захватывая мелкие городки, ютившиеся в лабиринтах Ржавых болот, – полустационарные поселения с замшелыми колесами и удивительно красивой резьбой по дереву на всех постройках. Такую мелочь и есть-то не стоило, но Танбридж-на-Колесах все равно их пожирал. Жителей убивали или обращали в рабство, а чудесную резьбу скармливали топкам в машинном отделении.
Для Тома это было тяжелое время. Он не знал, что и думать. Его учили, что муниципальный дарвинизм – прекрасная и благородная система, но в Танбридже-на-Колесах не было ничего благородного и прекрасного.
Том по-прежнему был желанным гостем в мэрии, так же как и Эстер, хотя Пиви никак не мог понять, с чего Том так привязался к угрюмой изуродованной девушке.
– Пригласил бы мою Кортину прогуляться, – принялся он уговаривать как-то вечером, когда они сидели в бывшем зале совета, ныне столовой. – Или какую из девчонок, что мы в прошлый раз добыли? Все красотки, как на подбор, и хамить не будут, потому как по-англичански ни словечка не знают…