В конце пути был каменный домик, и кто-то усадил Тома, а человек в черных одеждах и большом белом тюрбане осмотрел его избитую грудь.
– Перелом! – радостно возвестил он. – Я – врач, Ибрагим Назгул. У тебя четыре ребра вдребезги!
Том кивнул. Голова кружилась от боли и шока, но понемногу он начинал радоваться тому, что жив и что вокруг не дикари из Лиги, каких он ожидал. Доктор Назгул перебинтовал ему грудную клетку, а жена доктора принесла миску с тушеной бараниной и покормила Тома с ложечки. Свет лампы разогнал тени по углам, в дверях столпились дети доктора, глядя на Тома большущими темными глазами.
– Ты – герой! – объяснил доктор. – Говорят, ты победил железного джинна, который хотел нас всех убить.
Том сонно моргнул. Он почти забыл жалкую битву на краю болота. Все происшедшее поблекло, будто было во сне. «Я убил Шрайка, – подумал Том. – Ну, то есть, строго говоря, он и так был мертвый, но все-таки он был личностью со своими надеждами и мечтами, а я все это уничтожил». Том совсем не чувствовал себя героем, он чувствовал себя убийцей. Стыд и вина никуда не хотели уходить и отравляли его сны, когда он задремал, клюя носом над миской с бараниной.
Потом он оказался в другой комнате, в мягкой постели, а за окном было ослепительное бело-синее небо, и на оштукатуренной стене то появлялись, то исчезали квадраты солнечного света.
– Как себя чувствуешь, истребитель Сталкеров? – раздался голос.
У кровати стояла мисс Фанг и смотрела на Тома с улыбкой ангела со старинных картин.
Том сказал:
– Все болит.
– Путешествовать сможешь? «Дженни Ганивер» ждет, и я бы хотела отправиться до рассвета. Поедим уже в полете – я приготовила жабу в тесте.
– Где Эстер? – спросил Том, еще не до конца проснувшись.
– Она тоже летит с нами.
Том сел, морщась от резкой боли в груди и от воспоминаний.
– Я с вами никуда не полечу, – сказал он.
Летчица рассмеялась. Потом поняла, что он не шутит, и, встревоженная, села на край кровати.
– Том? Я чем-то тебя расстроила?
– Вы работаете на Лигу! Вы шпионка, ничем не лучше Валентайна! И нам помогли только потому, что рассчитывали вызнать что-нибудь про Лондон!
Улыбка сползла с лица мисс Фанг.
– Том, – сказала она мягко, – я вам помогла, потому что вы мне понравились. А если бы тебе пришлось видеть, как твои родители умирают от непосильного труда в жестоком беспощадном городе, – разве ты бы не захотел помогать Лиге в борьбе против муниципального дарвинизма?
Она протянула руку и отвела растрепанную челку у него со лба, и Том вдруг вспомнил давно забытое – как он маленький сильно болел и мама вот так сидела у его постели. Но на груди у мисс Фанг по-прежнему блестел значок Лиги, а предательство Валентайна еще кровоточило незажившей раной. Том больше не даст себя обмануть улыбками и добротой!