– Дело в другой женщине?
– Не в том смысле, в котором ты думаешь.
Отбой.
Он сразу же перезвонил, но включилась голосовая почта. Перезвонил еще, потом еще… толкая двери, в консультацию входили и выходили пациенты, а он все звонил, пока в телефоне не сел аккумулятор; впрочем, он уже не представлял, что скажет, если Фиона возьмет трубку.
Глава сорок вторая
Алекс
6 октября 2010
– Привет, Эми, это снова Алекс.
Легкое дыхание Эми шелестело, словно убегающая от берега волна. Кожа почти искрилась в солнечном свете. Выражение лица как будто немного смягчилось по сравнению с прошлым разом.
Эми нетрудно было представить маленькой девочкой. Вот она в саду, наливает воду в свои ведерки; вот подставила палец божьей коровке; вот нарезает концентрические круги на миниатюрном велосипеде. На глазах у Джо и Боба она из крошечного создания постепенно превратилась в молодую девушку. Наверно, они радовались (слишком рано), что Эми выросла и теперь может за себя постоять?
На самом деле она, конечно, просто вспоминает собственное детство. Фотографии из маленького кожаного альбома, обнаруженного на дне коробки с вещами матери. Она на трехколесном велосипеде; она с четырехлистным клевером в руках; она играет с ведерком, сидя в корыте. Ее отец, которому уже за шестьдесят; она, двухлетняя, сидит у него на сгибе локтя, и оба напряженно улыбаются в камеру. Она совсем не помнила, как встречалась с отцом в те годы. Да и вообще все его визиты, кроме самого последнего, в памяти практически не отложились.
Ей было одиннадцать. Последний класс начальной школы. Он явился подшофе и на взводе, принес альбом наклеек из мультика «Мой маленький пони», который Алекс одновременно и ненавидела за его сюсюканье, и обожала за… да просто обожала, и все.
– Знаешь, я тогда не думала, что мне не хватает отца, – обратилась она к Эми. – Да я и не знала, каково это, когда он у тебя есть. Я имею в виду, настоящий отец, которому не приходится скрывать тебя от своей жены. Но потом, чем старше я становилась, тем больше чувствовала, что меня как будто обманули. Лишили чего-то очень важного. Вот если бы у меня был отчим вроде Боба, все было бы по-другому. Это уж точно, – говорила она, осторожно выбирая слова и не сводя глаз с Эми в ожидании хоть какой-нибудь реакции.
Отец был судьей Верховного суда. Его уважали. Он умер, когда ей только-только исполнилось двенадцать; самому ему к тому времени было под восемьдесят. Матери досталась некоторая сумма денег; так жена отца и узнала о существовании Алекс: все было указано в завещании.
– Моя мать терпела много лет, Эми. Очевидно, надеялась благодаря мне получить неплохую прибавку к зарплате. Другие мужчины у нее, конечно, тоже были; даже целая толпа, если честно, – усмехнулась она. – Но она всегда держалась за этот золотой билет.