Но сейчас нужно приложить все усилия к тому, чтобы заснуть, а проснувшись утром, не открыть очередную бутылку. Опохмеляться было чревато: двое суток в полной отключке, затем целые недели беспробудного пьянства. Выбросив из себя чуть ли не литр едкой желчи, она на дрожащих ногах спустилась вниз и совершила до боли знакомый ритуал. Парацетамол, ибупрофен и пол-литра витаминной «Берокки».
Для утренней Алекс она сделала все, что могла. Теперь спать. И радоваться, что она хотя бы не задохнулась в собственной рвоте.
* * *
В 6:41 она проснулась снова. В голове стоял гул, глаза болели, желудок выворачивало наизнанку. В памяти вспыхнула картинка: ее заносят в дом, а она безудержно хохочет. Следующий кадр: красное, потное от натуги лицо доктора над ней. Она с маниакальным смехом ерошит его мерзкие, отвратительные волосы. Когда он ушел?
Вспоминать было некогда: она еле успела к унитазу, чтобы выплеснуть из себя «Берокку».
Если подумать, все было не так уж и ужасно. Может, похмелье занесло ее так далеко, что она сделала полный круг и вернулась к отметке «нормально». А может, она пьяна до сих пор.
Осторожно просунув ноги в самые свободные пижамные штаны, она медленно побрела вниз на кухню ставить чайник. Пробежки сегодня не будет. Ночью, в четыре с чем-то, она как-то умудрилась поставить телефон на зарядку. Теперь нужно было найти в себе силы и все проверить. При мысли об этом желудок подскочил к горлу.
Отправленных писем – нет.
Отправленных СМС – нет.
Она переместилась к ноутбуку и, затаив дыхание, зашла в интернет-банк. Счет «похудел» на двести фунтов. Паршиво; однако могло быть и хуже.
Чайник наконец дошел до кондиции и зашипел, плюясь кипятком во все стороны. Поначалу вода больше попадала мимо, заливая полированный стол, но в итоге ей все же удалось заварить кружку сладкого чифиря. Кофе сегодня был бы просто издевательством. Повернувшись к раковине, чтобы бросить туда ложку, она обнаружила сбоку две стопочки. Так… значит, вчера они выжрали даже виски из неприкосновенного запаса в сливном бачке.
Поднявшееся солнце заливало ярким светом всю комнату без остатка. Скоро многие уже отправятся на работу. В ближайший час души во всех домах вниз и вверх по улице будут извергать тонны воды. В такие моменты она с болезненной ясностью сознавала, что никогда не сможет работать в офисе. Фриланс идеально подходил к ее образу жизни – отнюдь не здоровому, но уж какой есть.
Ее сумочка повисла на подлокотнике дивана. Блокнот и кошелек на месте; наличных нет, но хотя бы кредитки никуда не делись.