Ему не следовало убивать Митчелла Тернера.
Он это понимал. Однако этот человек не был невинным на самом-то деле. Эли видел материалы полиции. Тернер был грешником. А те, кто становится на сторону чудовищ, сами почти ничем не лучше. Тем не менее после сделанного он не почувствовал тишины, мгновений умиротворения – и у Эли заныло сердце из-за того, что его лишили спокойствия, заверения в том, что он не сошел с пути истинного.
Эли склонил голову и перекрестился. Его нервы только-только начали успокаиваться, когда зазвонил телефон.
– Что еще? – рявкнул он в трубку, шагая к своей машине, оставленной на стоянке через улицу.
– Виктор запостился в базе данных, – сказала Серена. – Та стройка, «Фалкон прайс». Первый этаж. – Ему слышно было, как открывается дверь на балкон. – Она тут, напротив отеля. Ты разобрался с Домиником Рашером?
– Нет, – рыкнул он. – Но Митчелл Тернер мертв. Время по-прежнему полночь?
Его гнев постепенно остывал: наличие цели помогало ему вернуть сосредоточенность с той же быстротой, с какой его организм заращивал повреждения кожи. Все шло по расписанию. Не по его собственному, но все-таки по расписанию.
– По-прежнему полночь, – подтвердила Серена. – И как насчет полиции? Мне позвонить Стеллу? Сказать, чтобы он отправил на высотку своих людей?
Эли пробарабанил пальцами по капоту, вспоминая вопрос Стелла и тон, которым он был задан.
– Нет. Только после полуночи. Тернер мертв, а Виктор – мой. Скажи, чтобы пришли туда в двенадцать, не раньше, и вели стоять снаружи, пока мы не закончим. Скажи, что это небезопасно. – Он сел в машину, затуманив стекла своим дыханием. – Я уже еду. За тобой заехать? – Она не ответила. – Серена?
После долгого молчания она наконец сказала:
– Нет-нет. Я еще не оделась. Встретимся там.
* * *
Серена закончила разговор.
Она облокотилась на перила, почти не замечая ледяного холода от металлического ограждения: ее взгляд приковали клубы дыма.
Двумя этажами ниже и через несколько номеров вбок дым струился из открытых дверей балкона, поднимаясь к ней. Пахло горелой бумагой. Серене этот запах был хорошо знаком: в старших классах они с друзьями обязательно разжигали костер в первый день каникул и бросали в него старые сочинения и тесты, предавая прошедший год огню.
Но какими бы хорошими ни были номера «Эсквайра», каминов в них не было.
Она все еще гадала, что это за дым, когда на балкон вышел большой черный пес. Он просунул голову между прутьев решетки, а потом девчачий голос его окликнул.
– Дол! – позвала девочка. – Дол! Вернись.
У Серены мороз пробежал по коже. Этот голос был ей знаком.